— Не серьёзно же мы это думаем! — наконец, сказала маркиза.
— Очень серьёзно, мама.
Тут маркиза, придерживая платье одной рукой и высоко подняв другую, с мучительной мольбой, обращенной к богам, руководящим судьбами герцогских домов, медленно вышла из комнаты. Ей необходимо было собраться с мыслями, прежде чем сказать слово.
В течение некоторого времени после этого, она обменивалась с преступницей очень немногими словами. Мертвое молчание было всего приличнее; когда девочка перепачкает свое самое нарядное платье, ее разбранят и поставят в угол; но когда она солжет, ее окончательно сразят ужасным молчанием. Выражать красноречивое негодование без слов под силу хладнокровным людям.
Так, в первую минуту, отнеслась к леди Франсес ее мачеха. Ее, однако, сейчас же повезли в Лондон, подвергли более громогласному гневу отца и приказали готовиться к отъезду в Саксонские Альпы. Сначала, правда, ей не сообщили, куда ее собственно везут. Ее везли заграницу, причем находили уместным относиться к ней, как полицейский относится к арестанту, находя, что ему менее всех надо знать, где собственно находится его тюрьма. Это быстро обнаружилось, так как у маркиза был замок в Саксонии; но это была случайность.
Маркиза мало касалась этого вопроса, если она не обсуждала его в интимных разговорах с мужем; но перед своим отъездом она сочла нужным высказаться лорду Гэмпстеду.
— Гэмпстед, — сказала она, — ужасный удар разразился над нами.
— Я сам удивился. Не знаю, следует ли называть это ударом.
— Не называть ударом! Ты, конечно, хочешь сказать, что из этого ничего не выйдет.
— Я хотел сказать, что, хотя я считаю это предложение не совсем уместным…
— Неуместным!
— Да, я, конечно, нахожу его неуместным; но в нем, нет ничего, чтобы меня особенно поражало.
— Ничего, что бы тебя поражало!
— Брак, сам по себе, вещь хорошая.
— Гэмпстед, не говори со мной в этом тоне.
— Но мне так кажется. Если молодому человеку хорошо жениться, то и молодой девушке должно быть хорошо выйти замуж. Одно обусловливает другое.
— Ты говоришь это просто, чтобы мучить меня.
— Я могу только выражать свои мысли. Согласен, что это было бы неудобно. Она, до некоторой степени, восстановила бы против себя своих друзей.
— Совершенно!
— Не совершенно — но до некоторой степени. Известный класс людей — едва ли тот, знакомством которого следует особенно дорожить — пожалуй, готов будет порвать с ней. Как бы глупы ни были ее друзья, мы обязаны щадить… даже их глупость.