— Ну, чего взгрустнула? — спросила цыганка, ловко раскуривая кальян.
— Да так, — махнула рукой Ита, — задумалась.
Вошла и молча села рядом с Эсмеральдой Покахонтас, забрала у неё мундштук, сделала глубокую затяжку, с наслаждением прикрыла глаза.
— Там ведь не просто курево? — спросила гостья у кролих.
— Ну… это как посмотреть, — ответила индианка, отнимая от губ мундштук. — Если курится, значит, курево.
Удивлённая столь длинной репликой, Ита приняла кальян и сделала осторожную затяжку. Дым был не горький и не плотный, ароматный…
— О! Вы тут решили девочками посидеть? И не позвали… — возникла в дверях Сара.
— Не знаешь, чего они так орут? — лениво спросила Эсмеральда, вынимая изо рта мундштук и кивая в общий зал.
— Тереза зарубился с Пэном, кто больше раз перепрыгнет через скамью и не свалится. Условие — Тереза в сутане, Пэн просит твою юбку — уравнять шансы.
— Так рано напились? — удивилась цыганка.
— Не, — отмахнулась Сара, — просто на общем предвкушении.
Собеседница хмыкнула, коротким движением отстегнула юбку-обманку, оставшись в коротких обтягивающих шортиках, и протянула Саре:
— Пожелай Пэну удачи.
Ита сделала еще одну затяжку, потихоньку успокаиваясь…
— Так чего ты залипла? — снова поинтересовалась Эсмеральда, которая не собиралась столь легко забывать про внезапную грустную задумчивость гостьи.
— Да… просто… мысли разные…
— У всех мысли, — изрекла спокойно Покахонтас. — У кого их нет? Только у Банни если.
— У него тоже есть! — возмутилась Эсмеральда. — Он думает о том, кого бы трахнуть! А если уже есть кого, то, как конкретно.
Ита прыснула и снова приложилась к мундштуку. Покахонтас загадочно улыбнулась.
— Значит, мысли… А хочешь, погадаю? — оживилась цыганка. — Всю правду расскажу, всё будущее твое увижу.