— Он сам, кого захочет, очарует…
— Это верно, — согласилась бонза и притворно вздохнула: — Мужчины… вертят нами, как хотят.
Су Мин вежливо заметила:
— Вряд ли на этом свете есть хотя бы один мужчина, у которого получалось вами вертеть.
— На этом свете даже женщины такой нет. И мне уже достаточно лет, чтобы этим гордиться, — китаянка подмигнула собеседнице.
Та в ответ улыбнулась.
Ли Янь Цинь разменяла шестой десяток, а смотрелась от силы на сорок. При этом, как было известно всем, бонза принципиально не прибегала ни к пластике, ни к иным агрессивным процедурам омоложения, хотя легко могла сбросить биологический возраст лет на двадцать, а то и больше.
— Дамы, вы так мило беседуете, что совсем позабыли о нас, — сказал Абэ, подходя к женщинам. — Это несправедливо.
— Ох, уж эти мужчины: на секунду отвернешься — уже заскучали! — покачала головой Ли Янь Цинь. — Я вас оставлю.
С этими словами она направилась к группе гостей, сидевших в самом дальнем углу и занятых не столько игрой в го на интерактивном столе, сколько оживленным обсуждением какой-то общей темы.
Абэ сделал приглашающий жест за один из столиков, однако внезапно от группы беседующих мужчин отделился коренастый брюнет средних лет со щегольской бородкой и жирно напомаженными зачесанными назад волосами.
— Минуту времени вашей спутницы, — учтиво попросил он японца, и тот деликатно отвернулся, отойдя на шаг в сторону.
— Знаменитая Заточка из тридцать седьмого… — сказал мужчина. — Наслышан, рад знакомству.
— Ральф Секи Момент, — Кореянка пожала протянутую руку. — вот и встретились, — она пристально посмотрела в глаза собеседнику. Мужик под прямым чуть ироничным взглядом внезапно замялся и, понизив голос, наконец, спросил:
— Скажи, сколько?
— Что «сколько»? — уточнила женщина.
— Твоя сестра. Сколько?
Су Мин слегка подняла брови.
— Оформи свой вопрос полностью, — посоветовала она.
— Я подходил к ней, пытался поговорить… Ломается, ни в какую. Штуку предлагал, две — в лицо рассмеялась. Вот тебя и спрашиваю: сколько? Чтобы сразу и без всяких уговоров.