Незнакомец

Задержавшись в дверях, Клодия встретилась глазами с Полом и увидела на его лице легкую, странную улыбку, в которой как в зеркале отразились ее чувства. Смятение и волнение. Осознание собственной мужской силы и страх потерявшегося, испуганного юнца. И внезапно ревность куда-то отступила. Что бы Беатрис ни делала с ним, какие бы вольности эта чувственная и бесцеремонная особа ни допустила в ходе осмотра, некая важная сущность Пола останется исключительно в ее, Клодии, владении.

Добравшись до спасительной гавани кухни, она подумала, что было бы неплохо подкрепиться глотком бренди – нахлынувшие чувства приводили ее в смятение. Но потом все же решила ограничиться стаканом минеральной воды, добавила несколько кубиков льда и лимон, поставила стакан на кухонный стол и оседлала стул, положила руки на спинку и оперлась на них подбородком. Устроившись так, Клодия попыталась сосредоточиться, наблюдая, как пузырьки поднимаются на поверхность и лопаются. Странное занятие, но в прошлом оно всегда приносило успокоение.

Сегодня, однако, не помогло. Наоборот, пробудило грезы.

Первым пришло еще свежее воспоминание.

Пол занимался с ней любовью здесь, у кухонной раковины, которая сейчас блестела и пахла сосной. Она все еще ощущала его присутствие в ней, победоносные набеги его резвой молодой плоти. Задним числом все виделось как сцена из мыльной оперы. Красивый юноша трахает женщину не первой молодости среди кастрюль и сковородок. Избитая тема, но ах, как это было восхитительно!

«И ты бы все повторила прямо сейчас, правда?» – укорила она себя, остро ощущая эротическое напряжение. Чуть откинувшись назад, Клодия дотронулась до соска сквозь тонкий хлопок кофточки и, ощутив острый укол наслаждения, тихо вскрикнула. Сосок был твердым, как косточка экзотического фрукта.

Лоно раскрылось и наполнилось соком. Покачавшись взад-вперед на твердом деревянном сиденье, Клодия ощутила еще один восхитительный спазм, на этот раз во влажной впадине между ног.

– О боже! – прошипела она, сунула под себя руку и прижала ладонь к промежности.

Что с ней происходит? Она никогда не была такой ненасытной, даже в молодости, в первые страстные годы брака с Джеральдом. Тело Пола как будто взывало к ней, бередило чувства на расстоянии.

И не только тело. Она видела, нет, почти чувствовала и Беатрис. Пробовала ее бурную, неукротимую энергию. Сливалась с ее цельной сладострастной натурой.

«Интересно, что наш добрый доктор делает с Полом», – гадала Клодия. Разумом она понимала, что Беатрис проводит стандартный медицинский осмотр, но фантазия предполагала совсем другие сценарии – процедуры более оригинальные и, быть может, запретные.

Она будто видела Беатрис и Пола, но не в своей залитой солнцем оранжерее. Глядя на поднимавшиеся пузырьки, она представила белоснежный кабинет, где и пол, и стены выложены сверкающим кафелем. Беатрис расположилась за футуристическим столом из стекла и металла, а Пол сидит перед ней на стуле с прямой пластиковой спинкой и металлическими ножками. Одетый все в ту же белую рубашку и летние брюки, он заметно нервничает и выглядит таким невозможно юным. На докторе же одежда другая, выражение и манеры повелительные, но бесстрастные. Она плавно поднимается со стула и выходит из-за стола.

«Не будь дурой», – строго приказала себе Клодия, удивляясь чересчур разгулявшемуся воображению. Она не надела бы такое на консультацию!

На Беатрис длинный белый халат, как у всех врачей, но под ним – чонсам, китайское облегающее платье. Мягкое свечение расшитой восточной материи создает ореол чистоты и в то же время искушенности; и хотя юбка вполне скромная, до колен, ткань облегает доктора мягко, соблазнительно и откровенно чувственно, особенно в сочетании с прозрачными чулками и элегантными туфлями на шпильках. Эффект, бесспорно, возбуждающий, и голубые глаза Пола вспыхивают вожделением.

Никто из воображаемых действующих лиц не произносит ни слова, как это часто бывает в таких фантазиях, но для Клодии всякие слова излишни. Встав перед Полом, Беатрис наклоняется вперед, положив ладони ему на руки, и шепчет что-то на ухо. Он тут же смущенно краснеет и неловко ерзает на стуле, а когда Беатрис отпускает его и прислоняется к столу, осторожно и неуверенно поднимается на ноги и, после секундной заминки, начинает раздеваться.

Вначале рубашка, которую он бросает на стул позади себя, потом туфли и носки. Клодия на секунду отвлеклась, задавшись вопросом, где сейчас его обувь, потому что в оранжерее он был босой, потом сосредоточилась на дальнейшем процессе.

Пол, щеки которого все еще пылают, снова медлит, длинные пальцы нервно поигрывают узким кожаным ремнем брюк, но Беатрис поощряет его улыбкой.

Пол заливается краской, но подчиняется доктору, немного неуклюже расстегивает ремень, снимает брюки и бросает их на стул, к рубашке. Еще один умоляющий взгляд – Беатрис снова кивает, и Пол нерешительно спускает трусы.

Лучшей иллюстрации его умонастроения не может и быть. Эффект возбуждающей близости Беатрис очевиден, но столь же очевидны его нервозность и трепет перед врачом.

«Со мной ты не так робок, голубок», – подумала Клодия, на миг отвлекшись от видения. Не указывает ли это на какое-то ее тайное желание? На потребность доминировать?