– Потанцуем, смугляночка?
Да чтоб меня…
Я сейчас съем его!
Обожаю, когда он ведет себя непринужденно и его мысли заняты лишь нами.
Звучит песня, которую Декстер посвятил нам на свадьбе. Каждый раз, слыша ее, мы танцуем, забывая обо всем.
Я сумасшедшая…
Я по уши влюблена…
Встаю со стула, и там, прямо у бара, не обращая внимания на пялящихся на нас туристов, мы, словно два голубка, танцуем под завистливые взгляды девушек и чудесный голос Луиса Мигеля.
Если нам позволят, мы будем любить друг друга всю жизнь.
Если нам позволят, мы будем жить в новом мире.
Я верю, что мы сможем увидеть рождение рассвета нового дня.
Думаю, что мы все еще можем быть счастливыми[3].
О боже… Боже мой, какой момент!
Именно этого я и хочу – чтобы нам с Эриком позволили быть счастливыми. Точнее, чтобы мы сами позволили себе таковыми быть. Ведь единственное, что нам ясно, – это то, что мы как огонь и вода. И хотя безумно любим друг друга, мы словно две бомбы, готовые взорваться в любой момент.
После свадьбы мы еще ни разу не ссорились. Мир и любовь. Мы на седьмом небе и не делаем ничего – лишь целуемся, осыпаем друг друга сладкими словами и полностью отдаемся друг другу.
Да здравствует медовый месяц!
Звучит песня, и мы, двое влюбленных, танцуем под нее. Я счастлива с Эриком. Мы оба наслаждаемся этим моментом. Танцуем, забыв обо всем на свете, и смотрим друг на друга с неподдельным обожанием.
Взгляд его голубых глаз словно проникает в меня, говоря, как сильно он меня любит. А когда песня заканчивается, мой муж, мой любовник, моя безумная любовь целует меня и, усаживая на стул, шепчет в нескольких сантиметрах от моих губ:
– Я буду любить тебя всю жизнь, как в песне.
Мама… мамочка… я съела бы сейчас своего красавчика без остатка!