– Это все равно что попасть в выбоину на автодороге. Совершенно безопасно.
– Умом я это понимаю.
– Но все равно не помогает. Может быть, это поможет.
Он протянул ей стакан, и она заметила, что на безымянном пальце нет кольца.
– У меня иногда начинает болеть голова, если выпью днем.
Раздался шум двигателя, и она сделала большой глоток из стакана.
– Можете допивать. Я закажу еще один… или вы предпочитаете вино? – Он вопросительно поднял брови, и она заметила у его правого виска серебристый полукруглый шрам.
Она кивнула.
– Спасибо.
Никто из соседей в самолете никогда не пытался ее успокоить; обычно люди просто отворачивались или листали журнал, пока она сражалась с панической атакой.
– Я вас прекрасно понимаю, – сказала он. – Со мной происходит то же самое при виде крови.
– Правда?
Самолет слегка подрагивал, крыло накренилось на левый бок. Она закрыла глаза и с усилием сглотнула.
– Я вам расскажу, но пообещайте, что не перестанете меня уважать.
Она снова кивнула, отчаянно желая, чтобы его спокойный голос не замолкал.
– Так вот, несколько лет назад один мой коллега потерял сознание и ударился об угол головой посреди деловой встречи… Наверное, было низкое давление. Или он просто впал в кому от скуки.
Нелли открыла глаза и коротко рассмеялась. Она и не помнила, когда в последний раз смеялась во время полета.
– И вот я бросаюсь вперед, прошу всех разойтись, хватаю кресло и усаживаю туда своего коллегу. Кричу, чтобы принесли воды, и вдруг вижу эту лужу крови и внезапно чувствую, как начинает кружиться голова, как будто я сейчас тоже упаду в обморок. Буквально вытряхиваю несчастного парня из кресла, чтобы сесть самому, и вот уже на него никто не обращает внимания, зато все пытаются помочь мне.
Самолет выровнялся. Раздался мягкий сигнал, и стюардесса появилась в проходе, предлагая всем наушники. Нелли отпустила подлокотник и взглянула на Ричарда. Он с улыбкой смотрел на нее.
– Вы пережили это, мы уже летим сквозь облака. Дальше все должно быть гладко.