Я нажимаю отбой. Потому что прямо передо мной дом Эммы.
* * *
Я так сильно ошиблась на ее счет; я купилась на ее наивность.
Я никогда не была женой, которую хотел обрести во мне Ричард, и я не была женщиной, которую увидела во мне Эмма.
В тот вечер, когда я впервые увидела ее на офисной вечеринке, она поднялась мне навстречу из-за стола в маково-красном комбинезоне. Она блеснула широкой открытой улыбкой и протянула мне руку.
Вечеринка была изысканной, как и все остальное в мире Ричарда: окна от пола до потолка с видом на Манхэттен; севиче, сервированное в отдельных ложках, и мини-кебаб из ягненка с мятой на подносах, которые разносили официанты в смокингах; стол с морепродуктами, за которым девушка распахивала створки соленых устриц кумамото; классическая музыка, вырывающаяся из-под смычков струнного квартета.
Ричард направился к бару, чтобы взять нам по бокалу.
«Водка с содой и капля лайма?» – спросил он у Эммы.
«Вы запомнили!» – она проводила его взглядом.
Начало всему было положено в тот момент. Передо мной распахнулось новое будущее.
В следующие несколько часов я пила минеральную воду и поддерживала вежливую беседу с коллегами Ричарда. Хиллари и Джордж тоже были здесь, но Хиллари уже начала от меня отдаляться.
На протяжении всего вечера я чувствовала, как между моим мужем и его ассистенткой устанавливается поток взаимной энергии. Они не обменивались незаметными улыбками и не старались оказаться вместе в одном кружке беседующих; поверхностному наблюдателю показалось бы, что в их поведении нет ничего предосудительного. Но я видела, как скользил к ней его взгляд, когда раздавался ее гортанный смех. Я чувствовала, что они все время ощущают присутствие друг друга; между ними через всю комнату была протянута осязаемая мерцающая нить. Под конец вечеринки он заказал ей машину с водителем, чтобы в целости и сохранности доставить ее домой, несмотря на ее уверения в том, что она может просто взять такси. Мы вышли все вместе и не садились в поданный нам автомобиль, дожидаясь, пока приедут за ней.
«Она милая», – сказала я Ричарду.
«Она хорошо делает свою работу».
Когда мы с Ричардом приехали домой, я поднялась в спальню с одним желанием – снять колготки, резинка которых впивалась мне в живот. Ричард выключил свет в прихожей и пошел за мной. Как только я переступила порог спальни, он развернул меня лицом к стене, впился поцелуем мне в шею и прижал меня к себе. Член у него уже встал.
Ричард всегда был нежным и внимательным любовником. Раньше он лакомился мной, как обедом из пяти блюд. Но в тот вечер он схватил оба моих запястья и сжал их одной рукой у меня над головой. Свободной рукой он сдернул с меня колготки, и я услышала треск – колготки порвались. Я задохнулась, когда он вошел в меня сзади. Мы так давно не занимались сексом, я была не готова. Он входил в меня толчками, а я смотрела на полоски обоев. Он кончил быстро, с громким хриплым стоном, который, казалось, эхом отозвался в комнате. Он навалился на меня, тяжело дыша, потом повернул меня лицом к себе и наградил одним-единственным поцелуем в губы.
Глаза у него были закрыты. Чье лицо он представлял в тот момент?
Несколько недель спустя я снова увидела ее на приеме, который мы с Ричардом устраивали в нашем доме в Уэстчестере. Она была безупречна, такой я ее и запомнила.
Вскоре после нашего суаре мы с Ричардом должны были идти в Филармонию. Но я отравилась и в последнюю минуту не смогла. Он взял с собой Эмму. Дирижировал Алан Гилберт, играли Прокофьева и Бетховена. Я представляла, как они сидят плечом к плечу и слушают лирическую выразительную музыку. В антракте они, наверное, возьмут себе по коктейлю и Ричард будет объяснять происхождение диссонанса Прокофьева, как однажды уже объяснял мне.
Я легла в постель и, засыпая, видела их вместе. В тот вечер Ричард остался ночевать в городе.
ebooksa