Я застегиваю сумку, чувствуя прижимающийся к ребрам увесистый пакет, который придает мне уверенности.
Я заслужила эти деньги. А теперь, когда я потеряла работу, они нужны мне еще больше, чтобы помочь тете.
Кроме того, мне доставляет изощренное удовольствие мысль о том, какова будет реакция Ричарда, когда в банке ему скажут, что денег нет.
Годами он держал меня на грани нервного срыва; стоило мне доставить ему неудовольствие, как я тут же ощущала на себе последствия. Но он, очевидно, получал удовлетворение, играя роль моего спасителя и утешителя, когда мне было плохо. Две стороны личности моего мужа всегда были для меня загадкой. Я до сих пор не совсем понимаю, зачем ему требовалось контролировать все, что его окружало, с таким же пристрастием, с каким он раскладывал в ящиках свои носки и футболки.
Я вернула немного власти, которую он у меня отнял. Я выиграла эту маленькую битву. Меня переполняет возбуждение.
Я представляю его ярость, как торнадо, раскручивающееся вихрем, но в этот момент я вне ее досягаемости.
Я выхожу на улицу и спешу к ближайшему отделению «Чейз». Я кладу деньги на свой новый счет, который открыла после того, как мы с Ричардом расстались. Теперь можно вернуться к тете Шарлотте. Но я не собираюсь укрываться в безопасности своей постели; я намерена сбросить с себя, как старую кожу, личину побежденной женщины.
Меня переполняет энергия при мысли о моем следующем шаге.
Глава 32
«Мне двадцать шесть лет. Я влюблена в Ричарда. Мы скоро поженимся», – шепчу я, глядя в зеркало. «Больше помады», – думаю я, роясь в ящичке с косметикой. «Я работаю здесь секретарем». На мне нежно-розовое платье, которое я только сегодня купила в «Энн Тэйлор». Оно не точно такое же, но похоже, особенно с новым увеличивающим грудь лифчиком.
Но походка не совсем такая, как нужно. Я расправляю плечи и вздергиваю подбородок. «Так лучше».
– Меня зовут Эмма, – говорю я отражению в зеркале и улыбаюсь широкой уверенной улыбкой.
Никого из тех, кто хорошо ее знает, обмануть бы не удалось, но мне нужно всего лишь убедить в этом уборщиков в офисе Ричарда.
Если кто-то из его коллег сегодня будет работать допоздна, ничего не выйдет. И если Ричард еще будет на месте – но нет, нельзя позволить себе даже предположить такое, иначе у меня не хватит духу на это пойти.
– Меня зовут Эмма, – повторяю я снова и снова, пока не добиваюсь нужного гортанного тембра.
Я приотворяю дверь туалета и выглядываю наружу. В полутемном коридоре никого нет; мне не видно, есть ли кто-нибудь в фирме Ричарда – вход в нее через двойные стеклянные двери за углом. Я знаю, что каждый вечер их запирают. Ключи есть только у нескольких человек. Компьютеры компании хранят финансовую информацию сотен клиентов. Каждый защищен паролем, и я уверена, что защитные механизмы сразу же сработает, если кто-то попытается взломать систему.
Но меня не интересуют электронные данные. Мне нужен один простой документ, который хранится у Ричарда в офисе, документ, который не представляет никакой важности ни для кого из сотрудников.
Даже если Эмме удалось прочитать письмо, даже если в ее голове зародилось мимолетное сомнение, она остается практичной рассудительной девушкой. Кому она, в конце концов, поверит – успешному идеальному жениху или его чокнутой бывшей?
Мне нужны доказательства, чтобы поколебать ее веру в него. И она сама подсказала мне, как их достать.
Тогда, перед подъездом ее дома, я попросила ее задать Ричарду вопрос о пропавшем «Равено», за которым он отправил меня в подвал на приеме у нас дома. «Кто, как вы думаете, сделал заказ?» – спросила она меня, прежде чем отмахнуться от меня и сесть в такси.