— …год на Аргосе на три месяца длиннее года на Земле, шесть времен года вместо четырех…
— …и в начале нашей второй осени цвета ряски мы готовы были уйти. Но Товия остался. Его руки приноровились к ритмам приливов, и бремя руды грело его ладони…
— …так мы оставили брата в иллириевых шахтах, и полетели к звездам, и боялись…
— …понимаете, мы боялись, что, раз брат наш Товия нашел то, что нас с ним разделило, один из нас тоже может найти то, что разделит двоих оставшихся…
— …ибо мы думали, что нас троих не разделит ничто и никогда. — Идас взглянул на Мыша. — И никакой нам блажи.
Линкей моргнул.
— Вот что такое для нас иллирий.
— Парафразирую, — сказал Кейтин с другого края дорожки. — Во Внешних Колониях, а на сегодня это сорок два мира и около семи миллиардов жителей, почти все население рано или поздно сталкивается с непосредственной добычей иллирия. И предполагаю, приблизительно каждый третий работает с каким-то аспектом его обогащения и производства всю свою жизнь.
— Такова статистика, — сказал Идас, — для Колоний Внешних Как Ничто.
Встрепенулись черные крылья; Себастьян встал и взял Тййи за руку.
Мыш почесал затылок:
— Ясно. Плюнем в эту реку, и пойдемте уже на корабль.
Близнецы спустились с ограды. Мыш перегнулся через нее над горячим ущельем и сморщил губы.
— Что ты делаешь?
— Плюю в Пеклотри. Цыгану надо трижды плюнуть в реку, когда ее переходит, — пояснил Мыш Кейтину. — Или будет плохо.
— Мы живем, вообще-то, в тридцать втором веке. Что «будет плохо»?
Мыш пожал плечами.
— Вот я никогда не плюю в реки.
— Может, это только для цыган.
— Думаю я, мысль типа отличная эта, — сказала Тййи и перегнулась через ограду рядом с Мышом.
ebooksa