Нова. Да, и Гоморра

Кто-то расталкивал бестолково толпящихся людей. Панос узнал Косту: волосатый, мускулистый, тот упал на колени и поднял кусок бетона. Рука дорожного рабочего была по локоть в смоле. Камень с силой опустился, Панос дернулся, и что-то вонзилось ему в шею…

Нож! Лезвие, застрявшее в сети! Коста еще раз ударил собаку, и лай оборвался. Кто-то пнул обмякшее, липкое собачье тело, но, когда Панос откатился, лезвие скользнуло еще на дюйм. Панос раздвинул губы, чтобы заорать, но рот наполнился чем-то соленым, соленым, как море.

Коста, держа в руках окровавленный камень, отталкивал людей от сети. Они кричали:

— Эй, Паниотис!

— Иа! Давай назад!

— Разверни сеть! Да потихоньку, потихоньку! Нэ! Здорово эта сука ее попортила…

Последние слова были как камни, канувшие в бездну молчания.

Двое перекрестились. Потом еще двое сделали то же самое. Коста попятился, толкнув прибежавшего на шум официанта из заведения Алексиоса, споткнулся и с растерянным видом швырнул камень в воду. За их спинами послышался стук мотора и крик Спиро:

— Иа, кто-нибудь, примите ящик!

Никто не обернулся.

Спиро выругался и прыгнул на пристань:

— Хватит языки чесать, помогите лучше…

Он сам опустил ящики на пирс, вовремя убрав из-под них покрытые шрамами пальцы. От толчка верхний ящик чуть было не свалился, но Спиро ловко его подхватил.

— На что это вы тут уставились?

И ни один не посмотрел ему прямо в глаза.

— Твой брат… — прошептал Коста.

Трое мужчин стиснули зубы так, что щеки глубоко втянулись.

— Что с ним? — Спиро поправил верхний ящик. Нахмурился. — Шторм нагнал нам полную сеть макрели. А вам что, не повезло?

— Спиро, твой брат. — Коста поднял руку. Красное на фоне черной смолы.

— Понимаешь, собака… — начал было официант. — Собака попала в сеть. Мы хотели помочь…