Нова. Да, и Гоморра

— Получили?

— Да.

— Что в ней было?

— Какая разница? — Лорк издал почти смешок. Только шел он из живота. — Я ее пока не проиграл.

— Почему? — спросил Мыш. — Вы не хотите знать, что он говорит?

— Я знаю, что делаю. Этого достаточно. Мы вернемся в Алкан и засечем еще одну… нову. Мои математики придумали двадцать пять теорий, объясняющих феномен прыжка сквозь звезду. И в каждой исход меняется на противоположный через пару часов, за которые яркость звезды достигает пика.

— Как долго нова чтоб умерла нужно? — спросил Себастьян.

— Недели, месяца два. Сверхновая может вырождаться до двух лет.

— Письмо, — сказал Мыш. — Не хотите посмотреть, что говорит Князь?

— А вы — хотите?

Кейтин вдруг перегнулся через шахматную доску:

— Да.

Лорк усмехнулся:

— Ладно. — Широкими шагами пересек кают-компанию. Снова дотронулся до пульта на Мышовом кресле.

В самой большой раме на высокой стене: световая фантазия выцвела в двухметровом овале позолоченной листвы.

— Ну ясно. Вот, значит, что ты делал все эти годы! — сказал Князь.

Мыш поглядел на обтянутые кожей челюсти и хрустнул собственными. Глаза перескочили на тонкие волосы Князя над высоким лбом, и лоб у Мыша наморщился. Он подался вперед в кресле; пальцы дергались, щупая, как на сиринге, нос-лезвие, колодцы синевы.

Кейтин выпучился. Бессознательно отшатнулся, подошвы сандалий заскребли ковер.

— Не знаю, чего именно ты добиваешься. Да мне и все равно. Однако…

— Князь это? — прошептала Тййи.