– Мне так жаль… Я вовсе не хотел этого.
– Ш-ш-ш-ш, – Северус ласково привлек его к себе.
Смотреть на сломленного ребенка не было сил. Что же надо было делать, чтобы настолько убедить шестилетнего мальчугана в его собственной никчемности, ненужности, чтобы он практически
– Почему бы нам не выйти и не посмотреть, сможем ли мы утешить Драко?
– Как я смогу это сделать? – дрожа, фыркнул Гарри.
– Просто будь веселее. Улыбнись и поиграй с ним. Покажи ему, что ты… – Северус попытался подобрать нужное слово, но на ум пришло только одно, – что ты все ещё любишь его.
Ребенок согласился. Они вернулись в гостиную и обнаружили разгневанного Драко, стоящего у камина со скрещенными на груди руками и не обращающего никакого внимания на мать. Сидящий на диване Ремус грустно улыбался тому, как Нарцисса тщетно пытается взывать к благоразумию и логике сына.
– Рей? – нервно позвал Гарри и подошел ближе. – Мне так жаль. Я не хотел, чтобы ты плакал. Прости меня. Я больше так не буду.
Драко подозрительно прищурился. Северус молчал. Нарцисса затаила дыхание. Она боялась представить, что случиться с гриффиндорцем, если Драко оттолкнет его сейчас. Но Малфой лишь сердито обнял малыша, и Гарри мягко обнял его в ответ.
– Не делай так больше! – приказал Драко, сверкая глазами. – Я… прошу тебя, малыш.
– Не буду, – легко согласился брюнет. – Я буду хорошим.
Драко обернулся к матери:
– Мы хотим сладкого.
Нарцисса нахмурилась:
– Попроси, как положено, Драко.
– Пожалуйста, мама, закажи нам десерт, – Драко демонстративно закатил глаза. Гарри выглядел несколько шокированным таким поведением.
– Ты никогда ничего не добьешься от людей, если не сделаешь так, чтобы они сами захотели тебе помочь, – наставительно произнесла Нарцисса. – Ты – Лорд Малфой. Гордость для тебя всегда должна быть на первом месте. Но не путай ее с гордыней!
– Хорошо, мама. Я понял, – твердо сказал Драко. – Но ты же моя мать. Я не должен притворяться перед тобой.
– Ты не должен
– Так получим мы сладкое или нет? – нетерпеливо потребовал Драко, хлопая по бедрам.