Они дрались минут пять, затем Джинни задышала протяженно, а руки Гарри очутились у нее под свитером.
Супруги занялись любовью на испачканном блевотиной ковре.
После оргазма Гарри опрокинулся на спину, торопливо застегнул ширинку. Джинни поднялась, оправила волосы, натянула юбку, одернула свитер.
-Гарри, - голос женщины звучал неизмеримо мягче, чем пару минут назад. - Что мы творим-то? Дети в любой момент могут сюда заскочить.
Поттер не ответил, потянулся за сигаретами. Закурил, пуская к потолку затейливые колечки.
-Пойду за шваброй, - сообщила Джинни.
И улыбнулась.
-Виски захвати, - кашлянув, попросил Гарри.
Джинни вернулась с бутылкой "Маджико" и шваброй.
Пока она убирала блевотину, Гарри освежал мозги алкоголем. Мир мало-помалу очистился от пелены, и Поттеру стало страшно.
До чего он докатился.
Во что он превратился.
Алкоголик, драчун, безработный, отвратительный отец, муж, друг.
"Когда в последний раз я говорил с Роном?" - подумал Гарри и не смог вспомнить.
Бедная Джинни. Она замучалась. Она ничего не понимает. Она ничего не знает.
Ничего не знает о Лике Змеи.
Лик Змеи виноват во всем. Не видеть его. Не слышать в голове призывное змеиное шипение. Алкоголь, бар Флетчера, проститутки, наркотики. Все - лишь бы заглушить в голове змеиный шип.
Гарри отхлебнул виски, глядя на работающую Джинни. Она потолстела: ляжки стали широкие, как у Молли Уизли. А когда-то... Гарри вспомнил ночь в Хогвартсе, когда он и Джинни одновременно потеряли невинность. Все идет, все меняется.
На лестнице послышались шаги. Показался Альбус Северус. Ничего не сказав, прошмыгнул в свою комнату.
Кажется, Джеймс жаловался, что из-за Гарри детей на улице прозвали алкошатами.