— Пошли.
Она шла, не задавая вопросов. Поднялись на третий этаж, Иван отпер высокую, обитую черным дермантином дверь… Они оказались в темной прихожей. В квартире еле слышно бормотал то ли приемник, то ли телевизор. Пахло перебродившим сигаретным дымом, еще чем-то кислым, нежилым.
Алия как вошла, так и стояла, привалившись плечом к стене, глаза у нее были усталые и равнодушные. Иван прошел в комнату, не снимая грязной обуви, и она услышала, как он спрашивает кого-то:
— Ты давно тут?
— С утра сижу, тебя жду, — ответил ему мужской голос. — Что так долго?
— Рейс задержали. Ну, и как тут?
— Ничего. А у тебя как?
— И у меня порядок. Жив.
— Кто это там скребется? — спросил его собеседник, услышав, как кожаная куртка Алии шелестит по обоям в прихожей. — Кошак, что ли, вернулся?
— Нет, не кошак, — негромко ответил Иван. — Сиди тут. Я не один.
— Чего ради? — удивился его собеседник. — Нашел время!
— Сказано — сиди тут.
Иван вернулся в коридор и освободил Алию от тяжелой сумки. Она подняла глаза. Во взгляде не было испуга — только немой вопрос. Он слегка улыбнулся:
— Все в порядке. Тут мой друг, он не помешает. Пошли.
Он внес сумку в комнату, дальше по коридору. Алия вошла следом, все так же молча присела на край продавленного дивана. Мебель в комнате была старая, пыльная. На полу — протертый ковер, в углу допотопная бамбуковая этажерка. Тут же выстроились пустые водочные бутылки. Единственной новой вещью в комнате был музыкальный центр — он резко выделялся на фоне общего убожества обстановки. Иван стряхнул с плеч куртку. Сразу стало видно, какие мускулы у него под тонкой голубой майкой.
Он с наслаждением потянулся, сделал пару приседаний и фыркнул:
— Ты что грустная?
— Ничего.
— Боишься?
— Если бы боялась — не пошла бы, — ответила та.