— Правда?
— Очень. Чтобы сегодня-завтра пришла.
И он вприпрыжку побежал вниз по лестнице, а Танька смотрела ему вслед, перевесившись через перила, пока дверь квартиры не скрипнула и она не услышала голос брата:
— Ты что — дура? Он же тебя не любит!
— Молчи, — ответила она сквозь слезы. — Я сама все знаю.
— Чего же ты ему на шею вешаешься? Как не стыдно? — солидно выговаривал ей братишка. — А он над тобой смеется!
— Не твое дело!
— А ма говорит — он бандит!
— Тихо, кому я сказала? — грозно обернулась она. — Если только скажешь матери, что он сюда приходил — убью — Ага, ни фига не убьешь! — скривился Денис. — Ты хотя бы оденься, а то сейчас за ним в халате побежишь Она вернулась в дом и принялась собирать вещи Поздним вечером, незадолго до полуночи, она снова была в Измайлово, на прежней квартире.
— Вань, — сказала она, едва переступив порог. — Ты мне должен все рассказать.
Он едва на нее посмотрел:
— Что?
— Все про себя — Танька поставила в угол тяжелую сумку. — Кто ты? Кем работаешь? Откуда у тебя деньги? Машина? — Она нервно сцепила руки:
— Мама сказала, что ты, наверное, в мафии…
Иван не выдержал, его добило страдальческое выражение Танькиных глаз. Он захохотал:
— Ты, подруга, здорова? Я в мафии?!
— Не кричи, — испуганно огляделась она. — В этом доме такая слышимость… Я иногда слышала, как ругаются соседи… Так ты не в мафии?
— Нет. Хотя зря, наверное. — Иван пошел на кухню, открыл холодильник, бросил в раковину пару замерзших куричных окорочков:
— Сготовишь? С чесноком? Я купил.
— Я сделаю все, что ты захочешь!