Ни о каком сне уже не было речи. Муха оделась, умылась, с ужасом глядя на свою небрежно остриженную голову. «Какая уродина…» — подумала она. Девушка принесла в ванную ножницы и попыталась придать волосам более цивильный вид.
Получалось плохо — рука у нее заметно подрагивала. Телефон в комнате молчал. Муха вымыла голову, обмотала ее полотенцем, заварила чай. Телефон молчал.
Она снова позвонила матери Ивана. На этот раз ей повезло — ответил женский голос, уже ей известный. Муха быстро заговорила:
— Простите, я — знакомая Ивана. Нельзя ли узнать, как можно его найти?
— Кто говорит?
— Это его подруга… — пробормотала Муха.
— Представьтесь, пожалуйста. — попросила женщина, и Муха поняла, что, если она не назовется, надеяться не на что.
— Меня зовут Любовь, — сказала она. Муха понадеялась, что Иван не забыл, как переводится ее имя на русский. Надежда была невелика, но своим именем она представляться не могла.
— Любовь? — Женщина заметно заколебалась. — Видите ли, я даже не знаю, где он может быть. Вчера вечером звонил, а сегодня еще нет.
— Я знаю, что у него неприятности, — сказала Муха, — и хотела узнать, может, выяснилось что-то новое?
— А, вы в курсе дела… — замкнулась женщина. — Я ничего не знаю Оставьте свой телефон.
— Вы скажите просто, чтобы он позвонил Любе, — настойчиво сказала Муха.
— Я передам.
— И обязательно передайте, что я починила свой телефон, — попросила Муха, которую осенила дополнительная идея. — Он вчера сломался, так может, Иван думает, что нельзя позвонить.
— Я передам, — еще холодней отозвалась мать и повесила трубку.
Телефон зазвонил спустя два часа. Муха схватила трубку и радостно сказала:
— Слушаю?
— Э-м, — раздалось в трубке. — Лаврушин Иван Павлович здесь проживает?
— Кто? — У Мухи сел голос.
— Иван Павлович Лаврушин.