Ночь опасна

22
18
20
22
24
26
28
30

— А к тому, что тогда это убийство будет всеми восприниматься как случайность. Дескать, перепутали похожих женщин в темноте. Тем более, что покушения на Нину уже были — очевидно, что настоящая жертва именно она. А на самом деле…

— Она опоздала, — закончила Тамара. — Кажется, именно так ты когда-то выразился? Опоздала на собственную смерть. Разве кто-нибудь мог знать, что она опоздает? Если бы они с Машей пришли туда вовремя, там оказалось бы сразу две женщины. Нет, Олег, придумай что-нибудь другое. Это интересная, даже эффектная версия. Только она неправдоподобна.

— Но почему?!

— Если у Маши был враг, который хотел ее убить, — он не стал бы устраивать подобную инсценировку. Это чересчур рискованно — впутываться в чужое заказное убийство.

Волей-неволей пришлось признать, что она права. Но тогда все рушилось, рассыпалось, не имело отгадки.

— И все-таки между ними есть какая-то связь, — мрачно сказал Олег. — В случайность я не верю.

Тамара слегка пожала плечами:

— Я бы пока не делала никаких выводов. Все, что нужно сейчас сделать, — выяснить, почему Маша отправилась ночью на Чистые пруды. А этого мы до сих пор не знаем. И следствие не знает. Зато мне Удалось узнать кое-что еще.

Она явно не чувствовала особого воодушевления, рассказывая о своем новом открытии, и даже извинилась, что передает такие сплетни. Но что делать, если никаких других источников нет…

— Я говорила с соседями, в том числе с Галей. Впрочем, ее имя ничего тебе не скажет. Так вот, она незадолго до Машиной смерти слышала кое-что любопытное.

— Галю я как раз знаю. — Олег наслаждался ее изумлением. — С ней я тоже говорил. Но она сказала, что весь вторник была на работе и потому ничего не слыхала.

— Верно! Но в воскресенье она сидела дома. И можно сказать, была свидетелем ссоры за стеной.

Такие сцены для Гали были не новостью. Она успела к ним привыкнуть, хотя не уставала возмущаться тем, в каких условиях теперь живет ее соседка. И она с готовностью поведала Тамаре, что воскресный скандал превзошел все предыдущие.

Началось с пустяка, как считала Галина. Сперва где-то в недрах соседской квартиры послышались громкие голоса. О чем говорили — ей расслышать не удалось, она только узнала по голосам участников разговора. Это были, с позволения сказать, молодожены. Машиного голоса слышно не было. Впрочем, она обычно в ссорах отмалчивалась.

— Потом они перешли в смежную комнату, и вот тут Галя услышала почти все. Валерка орал, что мать нарочно делает все ему наперекор. Кажется, он злился из-за рыбы, которую она купила накануне и теперь собиралась зажарить. Думаю, это была камбала. — Тамара грустно усмехнулась. — Из-за камбалы он мог устроить Варфоломеевскую ночь. А Маша как раз ее очень любила, иногда позволяла себе купить рыбку-другую. Для собственного употребления.

Скандал становился все омерзительнее. Лика тоже не могла не встрять — визжала, что губит на работе здоровье, надрывается, стараясь принести в этот дом лишний рубль, а в результате не получает ничего, кроме унижений. С ней не считаются, она тут никто и не может даже зайти на кухню и приготовить воскресный обед, чтобы не задохнуться от жуткой рыбной вони… Нет, лучше ей уйти навсегда! Валерий от этих слов совершенно остервенился и заявил, что лучше всего было бы уйти кое-кому другому. И тут впервые раздался голос Маши. До этого момента задыхавшаяся от гнева и любопытства соседка даже не знала, находится ли она в той же комнате.

— Знаешь, что сказала Маша? Она объявила, что им недолго осталось терпеть ее присутствие, она уйдет отсюда очень скоро. И после этого — как отрезало. Сперва наступила тишина, а потом кто-то включил телевизор и уже ничего не было слышно.

Они помолчали. Олег украдкой взглянул на часы. Ждет ли его Нина? Она не могла сесть в машину, ключи он унес с собой. Наверное, уже замерзла, ожидая его на улице, а может, вообще ушла. Но это были какие-то спокойные, отстраненные мысли, как будто дело касалось чужого человека.

— Когда Галя мне это передала, я решила, что Маша просто рассердилась и намекнула им на свой возраст, на здоровье, — тихо добавила Тамара. — Хотела дать понять, что нельзя с ней так обращаться. Знаешь, я не суеверна, не верю в предчувствия. Но получается, что она как будто предсказывала свою смерть. А теперь еще эта твоя версия…

— Но если прав я, тогда она говорила именно о своей скорой смерти.