Разлюбовь, или Злое золото неба

– Кто же знал, Петя, что реформы коснутся даже нашего ведомства?

– Да не в реформах дело, – поморщился Маркель. – При чем здесь реформы? Если бы про меня просто забыли – это я понял бы: время суматошное, не до меня. Но про меня не забыли. Меня продали американцам. Всю нашу сеть продали.

Маркель говорил спокойно, просто рассказывал, как было дело, – рассказывал не столько Марголину, сколько себе, как бы лишний раз утверждаясь в какой-то своей правоте. И не было в его голосе ни горечи, ни обиды. Это было давно, поезд ушел. Оказывается, никакой он не эмигрант, а бывший шпион, хоть и промышленный (бывший?). Значит, и Фомичев с генералом из той же компании. Они ворошили какие-то свои давние дела, а я слушал, затаив дыхание.

– Кто старое помянет, тому глаз вон, – все так же мягко сказал Марголин. – Сколько можно, Петя, переливать из пустого в порожнее? Я не для этого сюда приехал. И не продали – скажи спасибо полковнику Любимову: он перекинулся в Туманный Альбион и поделился с англичанами информацией, а СИС поделился ею с ЦРУ. А наши просто-напросто от тебя открестились. Но это же обычная практика.

– Да плевать мне на вашу практику! – сказал Маркель. – Я был обычным археологом и горя не знал, пока с вами не связался… С рыцарями плаща и кинжала… А знаешь, почему американцы меня не посадили, а только экстрадировали?

– Конечно, знаю, – ответил генерал. – Потому что ты для них гораздо более полезен здесь, в России. Потому что они тоже заинтересованы в том, чтобы в проекте «Валдай» так или иначе наступила определенность. В отличие от наших американцы очень внимательно следят за новыми разработками во всех областях науки и техники. Любимов ушел в Англию не с пустыми руками, сам знаешь, – кое-что из работ Бурко он с собой прихватил. Так что ему спасибо скажи. Поэтому спутник-шпион «Кохинор» с некоторых пор кружит по новой орбите. Не исключено, что он сейчас висит над нами и слушает наш с тобой разговор. Полагаю, твои слова американцам нравятся.

Пауза.

– Я не работаю на американцев, – сказал Маркель.

– Конечно, не работаешь. Вы все работаете на себя. Так оно вернее, да и прибыльнее, не правда ли? Родине сколько не дай, ей все будет мало. А быть «черным археологом» международного класса – дело куда более выгодное и ни к чему особо не обязывающее. Только вот текущая информация по «Валдаю» почему-то оказывается у них чуть ли не в реальном времени. Как это понимать? Одного спутника-шпиона тут маловато. Если иметь в виду, что тебя продала Родина и что тебя не посадили лет на двадцать пять, то, сам понимаешь, Петя, какие напрашиваются выводы. Однако я не спешу их делать. Это начальство меня поторапливает. Ему вынь да положь.

– «Черным археологом»? – подал голос поляк. – Что это?

– Сейчас объясню. – Марголин закурил новую сигарету. – В России есть такая любительская профессия. Существует захоронение – допустим, курган. Но у государства, как правило, нет средств на раскопки. И несколько человек на свой страх и риск идут и копают. И, как правило, находят много чего интересного. Вот Фомичев был одним из них, пока мы не взяли его к себе… Ладно, пора вернуться к нашим баранам. Для начала, Збигнев, давайте расставим точки над «i» относительно вашего тут пребывания. Давайте реконструируем общий расклад на сегодняшний день.

– Давайте, – согласился поляк.

– Итак, работы здесь ведутся в рамках одного из проектов военно-промышленного назначения, проекта, разумеется, секретного и весьма серьезного. Да и вообще практически все ноу-хау Елисея Бурко взяты в серьезную разработку нашим спецведомством, которое представляет, разумеется, интересы государства. Так что на этот счет можете быть спокойны. Ваша сомнительная структура получила неофициальный, но вполне легитимный заказ от структуры нашей, которую представляю я. Поскольку господин Маркель… Ничего, Петя, что я так тебя называю?.. Поскольку господин Маркель был хорошо знаком со спецификой некоторых ноу-хау Елисея Бурко и оказался в то время в пределах нашей досягаемости, мы и остановили свой выбор на вашей команде, предоставив вам определенный карт-бланш. Главным аргументом в вашу пользу был определенного рода опыт господина Маркеля…

Мне нравилось, как говорит генерал: просто, ясно и убедительно; я старался не пропустить ни единого слова.

– Теперь, по прошествии времени, – продолжал он, – мы весьма жалеем, что связались именно с вами. Потому что на практике вы зарекомендовали себя отвратительно. Задача была предельно простой. Подготовиться к прилету «Валдая» – это раз. И в случае прилета в неофициальном порядке доставить его в пункт «Н». Это два. Однако вы с задачей не справились, зато лишний раз убедили меня в старой истине, что скупой платит дважды. Вот так вы выглядите в наших глазах. Ничего, что я называю вещи своими именами?

Маркель раскачивался на стуле, сплетя руки на груди и исподлобья поглядывая на генерала. Судя по выражению его лица, с него все было как с гуся вода; его трудно было обидеть или пронять.

– Не сгущай краски, Сережа, – усмехнулся он. – А то Збышек может подумать, что ты зачитываешь нам приговор.

Поляк издал неопределенный звук. Он неслышно барабанил пальцами по столу, и, вне всяких сомнений, ему очень не нравились слова Марголина. Да и кому они могли понравиться?

– Пошли дальше. Большинство изобретений Бурко представляют несомненный стратегический интерес – в одних случаях военный, в других – промышленный. – Генерал чесал, как по-писанному, и нравился мне все больше своим натиском, внятностью и еще тем, что совсем не был похож на того отца Евы, который заезжал ко мне в Видное. Этот Марголин был предельно собран и двигался к какой-то определенной конечной цели, пока неведомой ни поляку, ни Маркелю, а уж мне и подавно. И эта цель наполняла его слова особым смыслом. – Взять ту же субмарину, которая плавает по земле аки по суху. А холодный огонь, или, как его еще называют, «липкое солнце». А установка, которая фасует жидкую субстанцию в несуществующие емкости. Воду, спирт, молоко, бензин, все, что угодно можно разливать в пакеты, которых нет. И придавать им при этом любую конфигурацию. От литра до двадцати тысяч литров – «Тетра Пак» отдыхает. Специальная технология архивирования жидкостей, принципиально новый подход к теме. Все, что создал Бурко, прошло через наши руки. Часть изобретений ушла на Запад, я думаю, навсегда. Кое-что находится у нас. Самая «мирная» толика осталась в музее. Четыре независимые лаборатории который год трудятся над созданием аналогов некоторых изобретений Бурко, однако – увы – до сих пор безуспешно. А там работают не самые последние умы. Все четыре лаборатории относятся к нашему ведомству, они создают там уникальные вещи, но пока ни одна из работ Бурко им не по зубам. К чему я все это говорю? Нам хотелось заполучить «Валдай» целым и невредимым, однако мы упустили из виду человеческий фактор. Мы забыли, что твои люди, Петя, – это наше славянское отребье, со всеми нашими сермяжными, посконными и загадочными свойствами русской души. Короче. В результате вашего распи…дяйства, «Валдай» как прилетел, так и улетел. Вступив, правда, в скоротечный контакт – да и то не с вашим человеком, а с посторонним. А потом полетел себе восвояси. Я, как куратор проекта, тут же связался со своим руководством и получил приказ задействовать истребительную авиацию, чтобы любыми путями посадить «Валдай». Но из этого ничего не вышло. Тогда мне приказали его сбить, чтобы поработать хотя бы с обломками. Что из этого получилось, вы знаете лучше меня… После того как «Валдай» приземлился и ушел в землю, тут же начали работать наши люди. У нас очень хорошее оборудование, наверное, лучшее в мире, и все же мы не смогли его обнаружить, хотя нырнули на глубину свыше двухсот метров. Он уходил в землю все глубже и глубже и в конце концов ушел. Не исключено, что он продолжает там двигаться. И что рано или поздно вынырнет где-нибудь в Португалии или Сомали. Вынырнет и снова взлетит. С таким явлением мы еще не сталкивались. Практически все, что изобрел Бурко, не просто уникально – оно балансирует на грани чуда: такого быть не может, но оно есть. Только климатический купол нам поддался, мы все-таки смогли его создать – помнишь, Петя, как ты испытывал его на раскопках под Бухарой?.. А здесь, на болотах, мы собрали большой образец. Правда, он оказался весьма далек от оригинала и очень несовершенен, но уж что вышло, то вышло. Мы запускаем его три-четыре раза в году, так и этого оказалось достаточно, чтобы здешний микроклимат совершенно свихнулся. У него колоссальные перспективы, однако это не относится к теме нашего разговора.

– Простите, генерал, – подал голос эксперт. – Как вел себя «Валдай» после ракетного залпа?