– Ты в ней похож на телепузика! – продолжал веселиться Рауль, кивая на сердечко. – И какую программу сегодня транслируют? Анатомическую?
– Кардиологическую, – процедил Давид. – Промолчать трудно?
– Не просто трудно, невозможно! Ты, главное, Лауре на глаза в таком виде не попадайся, а то она тебе эту пижаму вспоминать до конца жизни будет, – посоветовал, ухмыляясь, Рауль.
– Давай ее сожжем!
– Кого? Лауру?
– Пижаму! – рявкнул Давид. – Хотя по твоей сестрице-ведьме костер тоже плачет.
– Тише, Давид, а то тебя Моника услышит… – засмеялась я. – И за такие слова на костер тебя отправит.
Давид с картинным испугом оглянулся по сторонам и шумно перевел дух:
– Нет ее тут. К счастью. Налейте-ка мне тоже вина! Запить стресс после этого вечерочка.
– С радостью, дорогой Давид, – поднял бутылку Рауль, а я встала и взяла из подноса с вымытой посудой третий бокал. – Только выключи, пожалуйста, «телевизор», пока он нам остальные органы не продемонстрировал.
– Не могу! Антенну заклинило! Закрой рот, Оренсе, а не то я тебе эту пижаму передарю!
Похоже, угроза подействовала. Рауль, наливая вино другу в бокал, сочувственно произнес:
– Не спится тоже, Давид?
– Уснешь тут… И какая мошка всех перекусала?
– Тем же вопросом задаемся.
– Мне еще и Нурия перед сном устроила сцену ревности.
– И?.. – удивился Рауль, поднимая брови. – Разве был повод?
– А ревнивым теткам нужны поводы? Так просто, поскандалила со мной для профилактики. Что с девицами нашими произошло? Похоже, в воздухе витает вирус ревности, заражает, как гриппом.
И он покосился на меня с таким видом, будто это я оказалась источником заразы.
– А-а, дьявол со всем этим… – махнул рукой Давид. – Что-то мне тоже есть захотелось. После переживаний. Там случайно не осталось рыбного супа с обеда?