На лестнице было темно, лунный свет сюда не проникал, но рядом с дверью мастерской, недалеко от площадки, я вдруг увидел какое-то слабое голубоватое мерцание. С виду оно напоминало свернутую кольцами спираль. Чтобы спуститься с лестницы надо было пройти мимо этого светящегося пятна, но я не мог заставить себя двинуться с места. Я пошарил левой рукой за дверью своей спальни, пытаясь нащупать выключатель, но тут же убрал руку — я увидел, что мерцающее белое облачко задвигалось. Пока я глядел, как кольца светящегося тумана сгущаются, тепло, казалось, покидало мое тело, а фосфоресцирующая сердцевина облака все разгоралась и трепетала, ритмично, как дыхание. На моих глазах облако медленно кружилось, увеличиваясь в размерах, спираль распрямлялась, вытягиваясь вверх, и в то же время скользила к лестнице.
Воющая внизу собака заходилась от ужаса. Я щелкнул выключателем, и туманное облако стало почти невидимым, но я знал, что оно здесь, и не мог решиться пройти сквозь него. Тогда я перепрыгнул через перила и, опередив облако, устремился вниз по лестнице.
Щенок прижался к полу посреди холла, съежился, морда была повернута к лестнице; не переставая выть, он отползал назад, как-то мерзко-трусливо извиваясь и вытягивая шею. Я открыл входную дверь, и он стремглав кинулся наружу.
Но где же Памела? Я позвал ее и в ответ услышал слабый голос сестры, он доносился из детской. Она оказалась там — вытянувшись во весь рост, она лежала на кровати, изо всех сил вцепившись обеими руками в ее края. Ее била дрожь. Она смотрела на меня остекленевшими серыми глазами.
Я схватил ее за руку и поднял на ноги.
— Скорей в кухню! — скомандовал я, и мы побежали по коридору, не оглядываясь на лестницу.
В кухне было тепло, уютно, там мы сразу почувствовали себя в безопасности. Я включил свет Мы прислонились спиной к дверям, нас обоих трясло.
— Посмотри на кота, — шепнула Памела.
Виски, выгнув спину, стоял на столе, шерсть его поднялась дыбом, глаза дико горели.
— Лиззи! — ахнула Памела. — Мне надо к ней. У нее больное сердце.
Я не мог ее отпустить. Не помню, чтобы Памела когда-нибудь падала в обморок, но сейчас она, казалось, вот-вот упадет. Я заставил ее сесть. Если бы у меня хватило решимости выйти сейчас в коридор, я смог бы, наверное, рассмотреть эту штуковину — разглядеть, какую форму она приняла, в кого превратилась и что это вообще такое. Но мне совсем не хотелось ее видеть, и еще меньше — чтобы она до меня дотрагивалась. Оттого, что я включил свет облако сделалось неразличимым и стало еще страшней. Не могу передать, с каким трудом я заставил себя снова открыть дверь кухни!
По коридору плыло облако — только и всего. Будто залетевший с моря клочок тумана, оно скользнуло в детскую и скрылось в ней.
— Лиззи, как вы там? Живы? — крикнул я распахнув дверь.
Из комнаты отозвался дрожащий голос.
— О Господи! Ох, мистер Родди! Я чуть не умерла от страха. Неужели собака что-то увидела? Выходит привидение опять появилось на площадке?
— Ерунда, Лиззи. Щенок просто испугался в незнакомом месте. С ними бывают припадки, вы должны это знать. А теперь постарайтесь уснуть, спокойной ночи!
Я вернулся к Памеле.
— Я видел какой-то туман, — сказал я ей. — Он спустился по лестнице и проплыл в детскую, так и не приняв никакой формы.
Ее передернуло.
— Я знала, что оно туда войдет.