— А что Полина? Не будет же она вечно в твоей квартире жить? — возмущенно фыркнула «свекровь». — Я сама с ней поговорю, если тебе так сложно. Ты сейчас думай о поездке — это главное!
Дверь распахнулась, и они оба вошли в палату. Полина поспешно закрыла глаза и постаралась дышать ровно, как спящая, хоть ей и захотелось отчаянно закричать, выгнать обоих из больницы, вычеркнуть их раз и навсегда из своей жизни. Запустить чем-то тяжелым в стену. И потом расплакаться. Игорь и его мать подошли к кровати.
— Спит, — не понижая голоса, произнесла «свекровь». — Ну, я пойду. А ты думай о том, что я сказала.
Как Полина в тот день смогла «держать лицо» и вытерпеть заботы Игоря — сама потом объяснить себе не могла. Откуда у нее нашлись силы даже улыбнуться какой-то его шутке? Как смогла съесть очередную порцию больничного «клейстера» и дожить до того момента, когда Игорь наконец-то засобирался домой? Оставшись одна, она зарылась лицом в подушку, но слез не было. Была пустота, которая разъедала ее изнутри, проглатывая все эмоции, чувства и оставляя лишь практичные мысли: куда ей теперь пойти, когда выпишут из больницы? Как заняться поисками съемной квартиры? Хватит ли ей денег на «однушку» на окраине Москвы, или снять комнату в квартире с соседями где-то поближе к работе? Она даже на салфетке принялась делать наброски плана, как ей быть дальше. Лучше думать о практичных вопросах, чем дать пустоте разъесть ее, уничтожить.
Когда ей позвонили, Полина подумала, что это Игорь, и решила не брать трубку. А еще лучше совсем отключить телефон, чтобы ее не беспокоили. Но когда увидела высветившееся имя звонившей, тут же ответила на вызов.
— Полина! — раздался в трубке голос Насти — солнечный, радостный, как она сама. — Я прочитала твои романы! И, знаешь, не утерпела, решила тебе позвонить и лично сказать, как они мне понравились.
Слушать здесь, в унылой обстановке, восторги и благодарности Анастасии было так необычно, будто этот звонок волшебным образом неожиданно перенес Полину в другой мир, в котором все играет красками, ослепляет солнечными бликами, переливается перламутровым блеском. Но Полина чувствовала себя в этом мире, в котором жила еще так недавно, совершенно чужой, черная туча случившегося поглотила жизнерадостную синеву неба и заслонила солнце. И первые слезы — предвестники грозы и ливня — покатились по щекам в тот момент, когда Настя сказала, что провела две бессонные ночи, не в силах оторваться от книг.
— Когда будет продолжение? — спросила девушка.
— Никогда, — ответила Полина и разрыдалась. Ей было стыдно, она пыталась объяснить растерянно замолчавшей собеседнице, что слезы — это ее временный срыв, извиниться, но никак не могла успокоиться и произнести хоть пару слов. Наконец-то ей удалось сказать, что она находится в больнице.
— В какой? — деловито спросила Настя, не уточняя адреса, не спрашивая, что случилось. Полина назвала.
— Хорошо! — ответила Настя и попрощалась.
Она приехала меньше чем через час и привезла с собой солнце. Из огромного пакета, который Настя взгромоздила на тумбочку, на свет появились фрукты, пирожные, купленные во французской кондитерской, и большой конверт.
— Как тут уныло! — сказала гостья, критичным взглядом оглядывая стены. — Я так и знала…
Последней из пакета она извлекла бобину прозрачного скотча.
— Что ты собираешься делать? — удивленно спросила Полина, приподнимаясь на кровати.
— Скрашивать твое печальное пребывание тут, — уверенно ответила гостья и зубами оторвала кусочек липкой ленты. Через десять минут участок стены, который попадал в поле зрения Полины, был украшен различными фотографиями. Залитые солнцем пейзажи, Берлиоз с уморительными выражениями на усатой морде, улыбающаяся Полина во время той фотосессии и сама Настя с камерой в руках, улыбающаяся в зеркало — автопортрет.
— Ну вот, кажется, все. А пирожные съедим вдвоем! Я жуть какая голодная, не успела поужинать.
Они ели пирожные и грызли зеленые яблоки, и Полина спокойно, без слез, а где-то даже с улыбкой, рассказывала новой подруге обо всем, что приключилось с ней, начиная от отказа из издательств и заканчивая подслушанным разговором.
— Книги продолжишь писать, а как сделать твои замечательные истории доступными для читателей, придумаем. Юрьева — отправить далеко и надолго, в Америку, — чеканила уверенно Настя. — С квартиры немедленно съехать, вернуться туда лишь за вещами.
— Куда съехать?
ebooksa