Убей, если предам

22
18
20
22
24
26
28
30

— Чего тут не понятного: другие версии. Без Шимова.

— И ты на это согласишься?

Кирилл пожал плечами.

— Если Шимов виноват, то правда сама выплывет наружу. Если только ты не решишься снова его выгородить.

— Я выгородила, как ты это называешь, Влада только один раз. Который и сама заслужила.

— Вот про это я и говорю, — кивнул Кирилл. — Ты казнишь себя, ушла с работы, забросила карьеру, личную жизнь, а по — хорошему это он за подобные дела должен был сесть в тюрьму. Но ты же у нас слишком добренькая.

Я перевела взгляд на Матвеева.

— Надеюсь, теперь тебе понятно: Кирилл всегда и во всем будет винить Шимова. Это как в том анекдоте: чтобы мы ни собирали, всё равно получается автомат Калашникова.

— Не хвались, горох, — щелкнул меня по носу Курьянов — Сам не лучше фасоли.

— Я предлагаю вам мировую, — вмешался Димка, — по — другому вы не сумеете. И если рано или поздно не превратитесь во врагов, то друзьями уже точно не будете.

— А в академии мы были не разлей вода, — с грустью добавил Матвеев.

— Ты у меня всю дорогу списывал, — прищурилась я. Кирилл улыбнулся.

— А я этого и не отрицаю. Не всем же по энциклопедиям лазить, кому — то надо и по деревьям. Я практик.

— Ну конечно…

Разговора у нас так и не получилось. Как не старался Димка, ни я, ни Кирилл не хотели, да и не могли, изменить своей точки зрения. Это дело давно стало уже очень личным, а Димка этого никак не мог понять.

Он пытался ещё несколько раз уговорить нас прийти к какому — то единому мировому соглашению, но всё безрезультатно.

— Извини, — пробормотал Димка, должно быть, уже подъезжая к моему дому. Всю дорогу мы промолчали.

Почувствовав на себе пристальный взгляд приятеля, я пожала плечами.

— Ты не виноват.

— Я и не знал, что между вами всё так серьёзно. — Интересно, про кого он сейчас говорит, про меня и Шимова, или про меня и Курьянова. Я не хотела задавать этот вопрос, поэтому пробормотала нечто неопределённое.