— Спасибо, — Дэн улыбнулся.
— Один вопрос! — Гальяно выглядел смущенным. — Кто из них Ксанка?
— Леся.
— Леся?..
— Ты сам говорил, что она играет какую-то роль.
— Они все играют какие-то роли, — Гальяно пожал плечами. — Ну, удачи, вам! Надеюсь, мы с Тучей скоро составим вам компанию. Постарайтесь без нас не начинать. — Он заглянул в лицо Дэну, расстроенно покачал головой. — Что, ерунду сказал?
— Все нормально. — Дэн похлопал его по плечу. — Просто мне кажется, у нас остается очень мало времени. Удачи, Гальяно!
— Увидимся, братаны!
Гальяно исчез в темноте еще до того, как Дэн тронул машину с места. В сердце Матвея заворочалась тупая, тринадцать лет забытая там заноза. Они опять разделились…
Дмитрий. 1944 год
Июнь душил небывалой жарой, пугал грозами и лесными пожарами. Приближалась самая темная ночь. Этой ночью Лешак — теперь в память о деде он называл себя только так — решил остаться дома с Анюткой. Девочка, в обычные дни ласковая и тихая, в последнее время вела себя беспокойно, рвалась на гарь. Он чувствовал себя виноватым за то, что не уберег деда, за то, что из-за него Анютка стала вот такой… Как пятилетний ребенок.
Он поклялся самому себе, что не уснет, что проклятая нечисть не получит этой ночью еще одну жертву, но все равно уснул, словно кто-то невидимый опоил его гарь-травой, а когда очнулся, дочки в доме не было…
Он бежал почти в кромешной темноте, не обращая внимания на боль в раненой ноге, спотыкался о корни деревьев, едва успевая уворачиваться от колючих еловых лап. Он бежал, а медальон на его шее загорался все ярче и ярче. На краю гари он замер, прислушиваясь.
— Ну, здесь копать? Что ты молчишь, юродивая?! — Голос сиплый, знакомый, ненавистный. Голос Ефимки, сукина сына, которого все считали пропавшим без вести. Не пропал гаденыш! Вернулся за золотом. — Тебе-то он точно сказал, где золотишко. Да что ж ты лыбишься, падла?!
Анютка стояла у самого дерева, прислонясь спиной к обгорелому стволу. Она не смотрела на Ефима, она с восхищением наблюдала за поднимающимся из земли зеленым туманом, а ветви старого дерева тянулись к ней, словно живые, гладили по волосам, обвивали босые ноги…
— Анютка, иди ко мне! — Он, уже не таясь, шагнул из своего укрытия.
Дочка его не слышала, дочка улыбалась зеленому туману. Может быть, так будет даже лучше.
— Не подходи! — Ефимка направил на Анютку автомат. — Сделаешь шаг — и твоя дурочка умрет!
— Опусти автомат, — он говорил очень тихо, стараясь не напугать Анютку. — Опусти автомат и отпусти девочку.
— Отпущу, — Ефимка осклабился. — Отпущу, как только ты расскажешь мне, как добраться до золота. Все по-честному. Решай!