Мы все встаем и громко хлопаем, приветствуя красивую пару. После их появления, остальное не очень заслуживает внимания, поскольку выносится нежнейшая баранина на шампурах превосходной обжарки с луком шалотом, все поглощены именно едой.
Шафер встает и начинает свою речь:
— Я попытаюсь быть кратким, — говорит он вальяжно, — поскольку я не хотел бы вторгаться в заветный отрезок времени, «Я согласен» и «Ты лучший».
Гости взрываются смехом. Похоже, что он знает свое дело. После комплиментов невесте и подружек невесты, он благодарит нас за то, что мы пришли на свадьбу и завершает свою речь словами:
— Я хотел бы предложить тост за Лану и Блейка! Чтобы до конца жизни их совместный путь был полон радости, удивительного смеха и любви.
Мы все дружно поднимаем бокалы.
12.
Я заметила ее сразу. Ее невозможно было не заметить, она источает царственные манеры и полное презрением ко всем удачливым женщинам, которые украшают страницы журнала
Я слышала, как Блейк извинился несколько минутами ранее и отправился в мужскую комнату, сейчас Лана разговаривает с блондинкой, которая поздравляет ее. Эта женщина, мне кажется, немного пьяной. Лана звонко смеется от того, что эта женщина, наклонившись говорит ей. Я оглядываюсь, чтобы взглянуть на светскую львицу с бокалом в руке, которая приближается и находится всего в нескольких шагах, но выражение ее лица вызывает у меня мурашки на спине. Ее взгляд горит такой ненавистью, которую она даже не собирается скрывать. И я не успеваю отреагировать, потому что дальнейшие события развиваются слишком быстро.
Я только слышу, как Лана вскрикивает, и в ее голосе звучит страх. Светская львица уже загораживает от нее подвыпившую женщину, и стоит прямо перед Ланой. Мельком взглянув на нее, я понимаю кто она на самом деле — Клеопатра и змея в одном лице, бывшая Блэйка, которая наблюдала за Ланой издалека. Виктория!
Да, если быть честной, я завидую Лане и всем тем вещам, которые теперь у нее появились, но сейчас, наблюдая за происходящим, я ощущаю себя ее другом. Инстинктивно я чувствую, что она находится в опасности, и первая мысль, которая приходит мне в голову, попытаться защитить ее. Я понимаю, что должна что-то предпринять, и хочу, но я словно оцепенела. Я не знаю, что такое быть храброй или отважной, никогда в жизни я не была такой.
Блеск в глазах светской львицы выражает угрозу, она словно нож, который готов разрезать все, что видит.
— Думаешь, ты такая умная. Ты даже не понимаешь, что попалась в нашу маленькую сеть. Он делает то, что делают все... такие вещи, от которые у тебя побегут мурашки по всему телу.
— Нет, он не такой, как остальные, — шепчет Лана, но ее голос полон ужаса.
Виктория отвечает моментально, даже не задумываясь, и ее ответ подобен кинжалу, впивающемуся в тело.
— Неужели ты действительно настолько ослепла, или ты просто умышленно тупая пизда?
На секунду все вокруг замеривает, ощущается замешательство. Вдруг Виктория резко наклоняет свой бокал, и красное вино в виде изящной дуги льется вниз, нет, нет, не на ее красивое платье, а на платье Ланы. Бокал беззвучно падает на ковер, откатившись в сторону.
Я хочу крикнуть, что она мерзкое животное, но я тоже пребываю в каком-то заторможенном шоке, так же, как и Лана. Такое поведение стало настолько неожиданным. Лана стоит с совершенно белым, как полотно лицом, словно парализованная, в то время, как эта женщина-дьявол источает убийственную ярость, отражающуюся в ее глазах, поднимает руку, чтобы ударить Лану по лицу. Но ее рука так и не опускается. Мужчина, стоявший неподалеку, и выглядевший подвыпившим, молниеносно хватает занесенную в воздухе руку Виктории.
Он скручивает ее руки, прижимая к себе, она пытается вырваться и лягаться, но похоже, что у него хватка, как замок. В эту минуту она выглядит настолько отталкивающей, как и любая скользкая змея, которую вы случайно обнаружили под камнем. Даже полностью скрученная, Виктория продолжает пристально смотреть на Лану. Черты ее лица исказились, шипя, как ядовитая змея, она все равно тянется к Лане, и брызги слюной прямо ей в лицо. Они смотрят друг на друга в упор. Концентрация ненависти, висящая в воздухе, шокирует.
— Ты его не знаешь и