И она рассказала о визите Муромцева, его странной претензии к агентству «VIP-тур» и лично к ней, Наталье. О требовании выгнать ее с работы или выплатить компенсацию в двадцать тысяч долларов и о последовавшем за этим увольнением.
– Странно, – задумчиво проговорил Ленчик, когда она замолчала.
– Что странно, Лень? – жалобно спросила Наталья и приготовилась снова заплакать. – То, что Стас меня выгнал? Это действительно странно, он же без меня не справится.
– Да нет, – Ленчик досадливо дернул плечом, – в поведении твоего Стаса как раз нет ничего странного. На него нажали, он испугался. Вполне понятная, я бы даже сказал, нормальная реакция. Особенно для такого слизняка, как твой директор. Извиняюсь, бывший.
– Почему это он слизняк? – по привычке вступилась за Развольского Наталья.
– Ну, не слизняк. Но и не мужик. Ты разве не замечала, что он фантик?
– Как это?
– Ну, понимаешь, Станислав Николаевич Развольский выглядит как большая, очень вкусная и жутко дорогая конфета. Фирмы DeLafee, тридцать семь долларов за две штуки, в которых пралине, а вокруг съедобная обертка с 24-каратным золотом в составе. На него бабы глядят, и у них слюнки текут от предвкушения. И съесть хочется, и подругам похвастаться, что они такую эксклюзивную вещь пробовали. А на самом деле он не конфета, а фантик. Красивый, глянцевый, дорогой. И высший сорт на нем написан. И марка известная проштампована. Но фантик этот на самом деле не золотой и совсем несъедобный. И внутри – пустота. Даже камушек вместо конфеты положить забыли.
– А ты, оказывается, злой, – задумчиво сказала Наталья. От приведенного мужем сравнения она осталась под весьма сильным впечатлением.
– Я не злой, Наташ, я разумный. Но речь сейчас не обо мне и даже не о Развольском. Повторюсь, что в его поведении я никаких странностей не вижу. А вот Муромцев… В его поступке нет логики, а такие люди, как он, не совершают нелогичных действий. Значит, эта самая логика есть, но я ее не вижу, и это мне не нравится.
– Да брось ты, – махнула рукой Наталья. – Мне вот гораздо больше не нравится, что я теперь безработная. Во-первых, на что мы жить будем? А во-вторых, как я буду без «VIP-тура», а? – По ее щекам снова потекли слезы. – Лень, ты же знаешь, это для меня не просто часть жизни, это я сама!
– Знаю, Натусь, – Ленчик обнял жену и вновь притянул ее к себе. – Я понимаю, что сейчас ты мне не поверишь, что тебе слишком больно, слишком обидно и слишком страшно, чтобы ты мне поверила, но жить мы будем не хуже, чем раньше. А может быть, и лучше.
– А как это будет, Лень?
– Пока не знаю. Но как-нибудь будет обязательно. Ведь так не бывает, чтобы никак не было.
– Я вещи не забрала свои, мне надо в «VIP-тур» вернуться, но вечером, когда никого не будет. Я не могу никого видеть, понимаешь? И машину надо оставить. Не будет теперь у нас машины, Лень.
– Не будет этой, будет другая. Когда-нибудь. А не будет, так тоже ладно. Рискну еще раз тебя удивить, но скажу, что люди живут и без машины.
– Я понимаю, но Ромка расстроится.
– Переживет Ромка. Ей-богу. И ты переживешь. Ты ведь у меня сильная и смелая. И, кажется, я тебе совсем недавно это говорил.
– Говорил, – покладисто призналась Наталья. – Но правда ведь, ты со мной смелой в агентство съездишь? А то темно уже вечерами, а я пешком боюсь в темноте ходить.
– Да-а-а, – глубокомысленно изрек Ленчик, – права моя теща, ты совершенно оторвалась от народа. Конечно, съезжу. А про странности в поведении господина Муромцева нужно обязательно Инусе доложить. Она у нас все знает, может, объяснит нам, неразумным, что все это значит.
ebooksa