– Юрка! Нет! – заорала я как сумасшедшая, но было уже поздно.
Юрик попытался выбить оружие, мужик нажал на спусковой крючок, мой мальчик, схватившись за живот, упал.
И все стало безразлично.
Время тянется медленно-медленно.
Я вижу, как поднимается рука убийцы, и просто закрываю глаза.
Все равно, что со мной будет. Я даже рада медленно прицеливающейся в меня смерти. Юрик весь залит кровью, не дышит. Я просто очень его люблю, я хочу быть с ним.
Но выстрела нет. Собачий лай, ругательства грубым мужским голосом.
– Ильф! Догнать!
Звуки шагов, истошный визг тормозов…
– Машка, Машка моя…
Юркин голос меня пробуждает от навалившегося оцепенения.
– Юрочка, милый, ты только не умирай! Я сейчас. «Скорая», вызовите скорее «Скорую», человеку плохо! – истошно ору я, срывая голос.
– Девушка, я вызываю, – вдруг раздается за моей спиной.
Какой-то парень, а рядом та самая овчарка, чуть не оттяпавшая убийце Юрика полруки. Пес вдруг бросается ко мне и слизывает слезы горячим шершавым языком.
– Ильф, Ильф, фу. – Хозяин собаки уже набирает номер.
– Машка, уезжай, – умоляюще прошептал Юрик. – Уезжай из Москвы немедленно. Эти гады тебя в покое не оставят.
– Юрочка, что ты, как же я тебя брошу? Я с тобой. В больницу и куда угодно. Мы поженимся. Юрка, ты слышишь меня!
– Уезжай, – простонал Юрик, закрывая глаза. – Хотя бы раз в жизни… послушай меня…
Эпилог
Уже два месяца я живу в Минске. Снимаю странную квартиру-чердачок в центральной части города за смешные по московским меркам деньги. Фотографирую свадьбы (Катя передала мне с проводником поезда фотоаппарат), иногда снимаю репортажи для местных газет и журналов. А еще я очень жду своего любимого Юрку…