– Да ты не волнуйся, я пока держу себя в руках. Только вот если он меня в койку, заваленную использованными презиками, потащит, я за себя не ручаюсь.
– Все правильно, Маш. Себя надо уважать. Уходи скорее оттуда. Я тебе говорила, не нравится мне эта твоя охота за «звездами». Но если уже так тебе приспичило «звезду» найти, то лучше уж кого-нибудь другого поискать. Кто будет погигиеничнее!
– Только вот, – я посмотрела в ночную тьму, – сейчас уже поздно, как думаешь, такси сюда поедет?
– Насчет такси не знаю. А вот Юрик точно поедет. Он мне, кстати, звонил сегодня. Спрашивал, как ты, жаловался, что дозвониться не может. Сказал, что денег положил на твой старый номер – так что можешь поменять симку.
– Вот неугомонный! Да есть у меня деньги, я же тебе объясняла, шифруюсь я от него.
– Я бы за тобой сама заехала. Но ты же знаешь, я эту улицу два дня буду искать. После чего заблужусь, и искать будут уже меня! Так что звони Юрику!
Юрик… Сердце почему-то кольнуло… Я вспомнила его нежные губы, обцеловывающие каждый сантиметр моего тела, сияющие, светящиеся любовью глаза… Да, он бы приехал, я знаю. Даже после того, как я внезапно исчезла, ничего не объяснила, не давала о себе знать. Его любовь – это пьедестал, место для восхищения, а не упреков. Юрка всегда мне все прощает и придумывает за меня такие убедительные объяснения – я бы вовек не догадалась. Я очень виновата перед этим мальчиком. Я предала его любовь, наплевала на его чувства. Конечно, он мешал мне реализовывать мою цель и никогда не смог бы дать мне того, к чему я так стремлюсь. Он просто очень любит меня… Наверное, только оказавшись по уши влюбленной в Грановского, я могу четко представить чувства Юрика. Только вот в этой ситуации, как я понимаю с учетом нынешнего опыта, лучше всего лечит время. Я сама отвыкаю от Игоря, как курильщик отвыкает от сигарет. Внутри меня все время работает внутренний метроном. И каждый новый час, проведенный без мыслей о Грановском, – это мое личное достижение, мой большой успех. Я все время думаю: если я смогла не звонить Игорю неделю, значит, я смогу прожить еще минимум одну точно такую же неделю. Может, с Юрцом все произойдет точно так же? Я не буду ему звонить, не стану напоминать о своем существовании – и его доброе сердечко начнет меня забывать, перестанет кровоточить и заживет? А потом он встретит прекрасную добрую девочку, и ей, в отличие от меня, будет нужна его любовь…
– Нет, Юрику я звонить не буду, – вздохнула я в трубку, поглаживая запрыгнувшего мне на колени и сразу замурлыкавшего котика. – Ладно, нет смысла сейчас куда-то дергаться, здесь останусь, потерплю до утра. Мне, кстати, хоть и противно тут находиться, но все-таки интересно, что завтра-то будет? Думаю, Краснов умрет от стыда! А еще, он же думает, что я журналистка. А тут у него дома такой срач. Испугается, наверное, что я статью напишу.
– Ничего он не испугается. А приставать к тебе станет. Уезжай ты оттуда, еще заразу какую-нибудь от него подцепишь!
Внезапно я вспомнила про того урода, дежурившего у Катиного подъезда. И решила спросить, не интересовался ли он мной.
– Видела я сегодня мужика в гипсе, сидел возле дома, – испуганно пробормотала Катя. – Может, в милицию позвонить?
– Ох, добропорядочная ты моя училка. Вот куда точно звонить не надо, так это в милицию!
Смотри, будь осторожнее. Урод тот какой-то явно ненормальный!
Попрощавшись с Катериной, я принялась за уборку. Потому что в этом помещении можно было заниматься только одним делом!
Сначала я привела в порядок несчастного кота, потом подмела, вынесла испорченные продукты из холодильника, вымыла посуду. Отыскав в стоявшем в коридоре шкафу пылесос, вычистила небольшой угловой диванчик на кухне. И с чувством выполненного долга свернулась на нем клубочком. Черный котяра, забравшись на диван, лизнул мне руку и заурчал так довольно, что я провалилась в сон раньше, чем успела погладить его симпатичную отмытую от жвачки мордочку…
– Где все мои продукты?! Что ты наделала? Я есть хочу! Почему холодильник совсем пустой? Что здесь вчера было?
Разлепив глаза, я на какую-то долю секунды не понимала, где нахожусь, что со мной происходит и почему экранный красавчик Артем Краснов, в одних трусах, орет так, будто его детородный орган зажали в тиски.
– Где мои продукты? Меня что, обокрали?!
– Никто тебя не обокрал, – пробормотала я, приподнимаясь на локте. – Того вора, который в такую Тмутаракань доберется, еще поискать надо.
И тырить здесь у тебя нечего, разве что окурки и грязные тарелки!