Перед глазами все плывет. Пытаюсь увидеть Юльку, но уголок, где она лежала, пуст.
– Где мой ребенок?!
– Наверху, – Колян протягивает мне мобильник. – Давай, вводи пин-код и звони своей подруге.
– Зачем вы ее забрали? Верните мне моего ребенка! Что с ней?
– Все с ней в порядке. Она спит. Мы с собой твоего щенка заберем. Надька его на руках потащит. А вдруг соседи увидят? Со щенком – меньше подозрений. Вечером привезем твою девку. А будешь выпендриваться – оставим тебе от нее кусочек на память. Ты меня не зли. У меня нервы. Звони давай! А, ну да! У тебя же грабли замотаны!
Колян ловко развязывает узел, которым стянуты мои руки, и по всему телу прокатывается волна боли. Особенно больно затекшим ладоням – кажется, в них вонзаются сотни острых иголок. Глотая слезы, я набираю еле гнущимися пальцами номер Ирины. Та сразу же снимает трубку.
– Дашка, ты сдурела! Нам же сегодня на час раньше надо было появиться, совещание назначено, что, совсем забыла?
– Ир, я не приду на совещание. Я вообще больше не приду. Скажи, пожалуйста, главному редактору, что я увольняюсь.
– Вот те раз. Вот это новость! А куда уходишь? Получила заманчивое предложение?
– Заманчивое. Только не по работе. Я замуж выхожу.
– За кого?
– За принца.
– Даша, ты что, всю ночь мартини глушила? Какой принц? Ты в своем уме?!
– Настоящий принц. Я люблю его, а он любит меня. Это судьба, понимаешь?
– Нашла-таки своих гробовых дел мастера… Дура ты, Дашка!
– Ир, может, и дура. Это любовь. В общем, мы решили уехать в свадебное путешествие, – обреченно прошептала я.
– За твой счет? А ребенка ты потом на какие деньги кормить собралась? Он тебя обдерет как липку, а потом бросит! Даша, ты сейчас где? Я тебя плохо слышу.
– В такси. Мы уже почти приехали в Шереметьево.
– Даша! Никуда не улетай! Даже не думай! Ты слышишь? Возвращайся домой, я сейчас приеду, – Ирина заорала так громко, что у меня зазвенело в ушах. – Ты не в себе! Ты что, пьяная?
– Ира, пожалуйста, не надо никуда срываться. Я все решила. Заявление об уходе я напишу позже.