— Это даже не похоже на его убийство. Просто надрез.
— Ладно. Не говори Кэт.
— Не говорить Кэт что?
— Именно.
Гейб покрутил скальпель в руке и опустил лезвие к коже. Приглушенные крики Боба превратились в пронзительный визг, когда Гейб провел скальпелем по его волосяному покрову. Кровь стекала по обе стороны лица человека. Я протолкнул затычку во рту еще дальше, и он захлебнулся в крике.
— Боже, как хорошо, — сказал Гейб. Бусинки пота блестели на его верхней губе. Он посмотрел вниз на скальпель, с которого капала кровь, и предложил его мне. Я улыбнулся и покачал головой.
— Не останавливайся. Нам нужен разрез грудной клетки.
— Я не могу сделать все это. — Он хотел. Ох как хотел.
— У меня есть еще парочка на завтра, — сказал я, отклонив скальпель. — Пожалуйста.
— Ты уверен?
— Конечно.
— Что это?
— Это? — спросил я, держа в руках пилу. — Медицинская пила, изъятая полицией Лос-Анджелеса. Джейк заполучил ее для меня.
— Он все еще в игре?
— Все, все еще в игре, Гейб. Все, кроме тебя.
— Да-да, я знаю. Заткнись.
Гейб переместился ниже по груди мужчины, игнорируя его крики. В то время как он резал кожу, я использовал пинцет и оттягивал ее, закрепляя специальным устройством, чтобы рана оставалась открытой. Сердце человека билось быстро. Почти в такт с высокими нотами песни. Возможно, сделав несколько порезов, мы бы добрались до него.
Я ждал, поскольку Гейб совершал свое волшебство, разрезая сухожилия и жир. Он был щепетильным хирургом. Почти таким же хорошим, как и я. Жаль, что он оставил работу. Честно. Но, тем не менее, я понимал его. После такого количества жертв иногда нужен перерыв, чтобы, так сказать, вновь разжечь страсть к работе. И все же я сомневался, что он уйдет навсегда. Потому что он был слишком хорошим убийцей, чтобы все бросить.
— Вот, забери, — сказал Гейб, опуская скальпель на пластиковый щит. — Я не могу прикончить его.
— Оу, Серьезно?