Сегодня ко мне придёт еще одна парочка, надеясь начать новую жизнь. Сюда: в эту операционную, чистую и белую, с видом на Голливудские холмы. Сюда, где они смогут получить свою пластику при полной конфиденциальности. И, так и быть, они ее получат.
Когда я прекращу резать, они уйдут. Единственное, что от них останется – это пустота, обитавшая в них с самого начала.
У людей такие пустые жизни. Всегда удивляюсь этому, когда они просят их сохранить.
Лезвие блеснуло оранжевым, отразив небо снаружи. Я осторожно кладу его обратно на столик, после чего обращаю внимание на простор, раскинувшийся за пределами окна, распростёртого на всю стену операционной. Оно выходило на западную долину Лос-Анджелеса, и я заплатил бешеные деньги ради этого. Или, скорее, целое состояние на это выложили мои клиенты.
Закаты в Лос-Анджелесе были невероятно красивыми, особенно наблюдая за ними из моего особняка. Огненно-красные, золотые облака, разлитые по небу, и луна, виднеющаяся в вечерних сумерках. Изогнутая полоса белого, столь же тонкая и острая, как мои скальпели. Операционная, сплошная белая плитка от пола до потолка, отразила цвета пылающего неба
Снял с рук латексные перчатки, запуская их в мусорное ведро. Хоть, технически, у меня и не было нужды в стерильной операционной, мне все еще нравилось содержать ее в чистоте. Думаю, эта старая привычка сохранилась еще со времен медицинского колледжа и моей работы анестезиологом. С тех пор, когда я еще не делал ничего плохого.
Операционный стол был белым и хромированным. Я оперся одной рукой на его край. Хром был прохладным под кончиками моих пальцев. Затем моя рука дернулась, словно боясь испачкать чистую поверхность. Рукавом от рубашки я стер со стола собственные отпечатки пальцев. Так. Снова идеально.
Я ещё раз посмотрел в окно. Небо уже потемнело. Облака превратились в пепельно-серые грязные тени своего былого огня. Белая плитка более не отражала его погасшие цвета.
Сара
Мы подъехали к частной подъездной дороге недалеко от Заката. Я посмотрела на Гэри. Он казался спокойным.
— Разве мы направляемся не в больницу? – спросила я, хмурясь.
— В больницу? — переспросил он, будто удивляясь.
— Ну, знаешь, место, куда обычно привозят людей на операции.
Гэри рассмеялся надо мной. Моя грудь сжалась, и я попыталась справиться с этим. Сьюзен ненавидела Гэри, то есть, Я ненавидела Гэри. Но это была спокойная, поддающаяся контролю ненависть. Да.
— Думаешь, знаменитости ходят в Cedars Sinai, чтобы получить свои услуги? Черт, нет. В таком случае, это получило бы ненужную широкую огласку. Поэтому у нас есть личный врач. Они называют его лучшим. А я всего лишь надеюсь, что он держит рот на замке.
— Ох, — говорю я, опускаясь в роли Сьюзен. Конечно, у нас был бы личный врач. Конечно.
Автомобиль съехал в проулок между домами и остановился за одним из особняков. Там были ворота, которые открылись перед нами и, как только наш седан въехал внутрь, тут же закрылись. Я уставилась на заднюю часть особняка. Белая дверь, подсвеченная прожектором и быстро тускнеющим солнцем — единственное, что я увидела. Окон на этой стороне дома не было.
— На месте, — произнес Гэри. — Готова быть Миссис Сьюзен Стидхилл?
— Да, дорогой, — глумливо ответила я.
— Отлично, — похвалил Гэри, одобрительно глядя на меня.