— Тогда... ты позволишь мне уйти?
— Нет.
Сердце сжалось в груди. После того как я рассказала ему все, что только можно было, он отрезал все пути к моему спасению...
— Почему нет?
— Как я могу довериться тебе настолько, чтобы позволить уйти? Ты видела меня с одной из жертв. Знаешь мое имя, — он покачал своей головой, будто что-то обдумывая и приходя к решению. — Не могу.
— А что ты собираешься тогда делать? Продержишь меня тут вечность?
— Может быть. Да. Такая вероятность вполне возможна.
Паника затопила грудь. Мысль о проживании в этой комнате в роли заключенного заставила меня чувствовать, будто эти стены, заставленные книжными полками, наступали на меня.
— Риен. Прошу тебя. Я сделаю все, как ты скажешь. Пойду прямиком домой и никогда и никому не расскажу об этом.
Он поднял брови, улыбнувшись.
— Все?
Я вспыхнула. Конечно, он подумал об этом. И я ненавидела это. Ненавидела его. Но, несмотря ни на что, я выжила.
— Нет, — ответила я быстро. — Не все.
Его глаза превратились в щелочки. А зрачки смягчились, выйдя из фокуса, будто он раздумывал о чем-то. В то время как я рассматривала возможность напасть на него в этот момент. Он отвлекся, а я могла воспользоваться миской в качестве орудия. Ударить и вырубить. Но прежде чем я решилась, он встал с дивана. Наклонившись, взял поднос, подняв его на подлокотник. Затем обошел диван. Я не могла его видеть, но услышала, как открылся книжный шкаф. Свет просочился из операционной.
— Иди сюда, — произнес он.
— Не могу, — ответила я. — Я парализована.
— Не лги мне.
— Не лгу.
Риен наклонился над спинкой дивана, ближе придвигаясь к моему животу. На секунду я вообразила, будто он снова будет меня трогать, от чего тело болезненно сжалось. Отвращение обуревало разум из-за воспоминаний о его прикосновениях и дальнейшего предательства тела.
Но он не тронул меня.