Девочка, затаив дыхание, перебирает сокровища, лежащие в старой шкатулке. Она знает, что когда-то они принадлежали неведомой ей, но очень красивой и знаменитой столичной актрисе, сгинувшей в лихие сороковые годы.
Темная цепочка из стали. Тяжелый кулон из мельхиора. Клипсы темного чешского стекла. Венецианского в стране не будет еще лет пятьдесят. Жемчужные бусы из крупных кружочков пластмассы. Кольца, кольца, кольца. С разноцветными стекляшками, в железной оправе. Снова искусственный жемчуг, потрескавшийся от времени. Еще один кулон, завитки которого никогда не станут чьей-то судьбой.
Реквизит. Бижутерия. Дополнения к костюмам, в которых Актриса выходила на сцену в мире, где нет балов и пиров. Королевской охоты и дуэлей. И проявлений любви тоже нет. Ни разноцветных, ни черно-белых. Но маленькая девочка этого еще не знает.
Пройдет много лет, и она поймет, что многие сокровища в шкатулке жизни – всего лишь реквизит, который совсем не жаль на пару часов отдать в чужие руки. Поиграть. Помечтать. И снова сунуть на полку, не боясь сломать завитки судьбы.
Но это будет через много лет. А пока маленькая девочка, затаив дыхание, держит в руках большую шкатулку, перебирает доставшиеся ей сокровища. Темную длинную цепочку, с холодным достоинством текущую по пальцам. Тяжелый кулон, наверное старинный. Клипсы из крупных камней, в которых преломляется свет, купая комнату в отблесках тайны. Жемчужные бусы, когда-то знакомые с жизнью океана. Кольца, кольца, кольца. С рубинами, с изумрудами, с бриллиантами. Снова жемчуг, розовый, нежный. Еще один старинный кулон, витой, запутанный, как чья-то судьба.
Она проснулась с ощущением счастья. Счастье было острым и сладким одновременно, как венгерский яблоковидный перец в банках, который в детстве она могла лопать не останавливаясь, несмотря на мамины испуганные сетования, что дочка испортит желудок.
Уже при виде доставаемой из холодильника под окном банки у нее начинали течь слюнки.
Надкусывая круглый, невиданный доселе маринованный овощ, она зажмуривалась от наслаждения, так ей было вкусно. Выпивая из надкушенного перца острую и сладкую жидкость, она липкими пальцами аккуратно переворачивала книжные страницы. Читать и есть вкуснятину – это было счастье. Оставшееся там, в детстве. Почему-то во взрослом возрасте погрузиться в ту же самую нирвану у нее никак не получалось, хотя она старательно пыталась читать за едой. Мокрые следы на книжных страницах оставались, а ощущение всепоглощающего счастья никак не наступало.
И вот сейчас оно пришло во сне. Лежа под прохладной простыней, она старательно пыталась вспомнить, что именно ей снилось. Не перец же. Но мысли ускользали, смутные образы расплывались, окончательно теряли очертания, оставались за той гранью сна и яви, которую она уже преодолела. Просыпаться, не узнав, что же такое хорошее с ней приключилось, не хотелось. Она настойчиво жмурилась, надеясь снова вернуться к приятному и непонятному сновидению, но солнечный зайчик, проникший через неплотно закрытую штору, настойчиво щекотал ей нос. Злата чихнула и распахнула глаза.
Солнечная комната, в которой она спала, была абсолютно незнакомой. В первый момент Злата даже немного испугалась оттого, что не понимает, где находится. Тряхнув головой, она отогнала наваждение. Ну, конечно, она на охотничьей заимке, если эту роскошную базу с территорией почти в сотню гектаров можно так назвать. Просто они приехали вчера в полночь, шел дождь, а потому все вокруг казалось невыспавшейся из-за раннего отъезда из дома Злате мрачным и угрюмым. Чучела животных, обильно украшающих холл здания, где их поселили, ее напугали. Медведь с оскаленной пастью, волк с обнаженными клыками, многочисленные лисы, зайцы, совы и куропатки под потолком напомнили зал краеведческого музея, в который она в детстве (да что ее в детство‑то тянет) во время обязательных школьных экскурсий ходила с тягостным чувством.
Столовая с высокими стульями и массивным дубовым столом выглядела помпезной и неуютной. Уставшей и изрядно укачавшейся за семьсот километров пути Злате есть не хотелось, однако большая компания, в которую она попала совершенно случайно, шумно угнездилась за столом, поглощая тушеную оленину, котлеты из кабанятины и жаркое из медвежатины. Вспоминая оскаленные фигуры в холле, Злата чувствовала тошноту и мечтала подняться в свою спальню на втором этаже. Правда, забрасывая туда сумку и переодеваясь к ужину, она успела заметить шкуру медведя на полу у кровати и внутренне поежилась.
Больше всего на свете она жалела, что поддалась на уговоры своей лучшей подружки Светки и дала себя втянуть в эту авантюру. А как еще можно было назвать двухнедельную поездку на охотничью базу, затерянную в архангельской глуши, в семистах километрах от родного дома?
– Златик, солнышко, но войди ты в мое положение, – нудела Светка, преданно заглядывая ей в глаза. – Меня Котик пригласил с ним поехать. Ты же знаешь, как давно я мечтала провести с ним отпуск. А компания – чисто мужская. Я среди них за две недели с ума сойду от этих охотничьих разговоров про выстрелы и трофеи. Они на вышку или на лабаз залезут, а я что одна буду делать? Мне и Котик сказал: возьми с собой подружку, чтобы не скучать. Поехали, а? У тебя же все равно отпуск.
Отпуск у Златы, конечно, был. В их структуре никого не спрашивали, когда кто в него собирается. Распределяли сами. В прошлом году Злата, к примеру, догуливала отпуск в ноябре, так что три недели, неожиданно выпавшие ей в июле, могли сойти только за очень большое везение.
Так оно, конечно, и было. Но вот только воспользоваться этим самым везением на полную катушку Злата никак не могла. За месяц до внезапно образовавшегося отпуска она одолжила все отложенные на отпуск деньги другой своей подруге. Срок возврата долга истекал в конце августа, и Злата собиралась купить какой-нибудь горящий тур и в сентябре уехать недельки на две на море – в Грецию или, если уж совсем сказочно повезет, в Италию. И тут начальство неожиданно сообщило, что отпуск у нее прямо сейчас.
Подруга, которой она робко заикнулась про деньги, отреагировала бурно:
– Ты ж меня без ножа режешь! Я ж рассчитывала на конец лета. Мне сейчас денег для тебя взять вообще негде. Это же форс-мажор.
То, что у самой Златы ситуация тоже оказалась форс-мажорная, у подруги в голове никак не укладывалось. В общем, отпуск накрывался медным тазом, перспектива провести две недели в душном раскаленном городе не казалась Злате привлекательной, поэтому предложение Светки Медведевой она восприняла с гораздо меньшим скепсисом, чем могла бы.
Неделя на свежем воздухе, среди лесов и полей, на благоустроенной базе со всеми удобствами и достижениями цивилизации, включая спутниковое телевидение и Интернет, да еще абсолютно бесплатно (все расходы брал на себя неизвестный Злате Котик) выглядела весьма привлекательно. В конце концов, ходить на охоту и бить зверя совсем не обязательно. А беседы со скучающей Светкой никогда не были Злате в тягость. Подружку она любила, тем более что та обладала легким, смешливым характером, никогда не обижалась по пустякам и рассказывала интересные и увлекательные истории из жизни областной газеты «Курьер», где трудилась начальником рекламного отдела.
Влюбчивая подружка все время влипала в романы, из которых потом тягостно и долго вылезала, не теряя при этом оптимизма и надежд на счастливое замужество. Вот и сейчас интрижка с главным кардиохирургом областной клинической больницы Константином Завариным находилась так же высоко в зените, как июльское солнце. Конечно, возможность две недели провести рядом с объектом своей страсти, вдали от его жены и детей, да еще в таком романтическом месте, была для Светки пределом мечтаний.
ebooksa