– Из-за тебя?
– Да, из-за меня… Не веришь?
– Почему не верю? Очень даже верю… Если здесь все так плохо, поехали со мной. Со мной тебе будет хорошо.
– Я так просто не могу поехать, – покачала она головой.
– Там, в Черноземске, и распишемся, – серьезно произнес Илья.
Кристина ничего не сказала, но прильнула к нему, подставила губы для поцелуя. Крепко поцеловав ее, он уложил девушку на спину, расстегнул куртку, кофточку… Но Кристина вдруг дернулась, поднялась и прошептала:
– Не надо.
– Извини, если перегнул палку.
– Да нет, нормально все… просто в Черноземск с тобой я не поеду.
– Почему? – расстроился Илья.
– Я сама приеду, позже. Сначала ты, потом я… А уехать ты должен прямо сейчас. В ночь. Пешком до Ежового, а оттуда в Черноземск. Автобус в шесть утра выходит… Если Антон со Штаговым не побоялся связаться, то тебя он просто уничтожит.
Илья пожал плечами. В принципе, он уже закончил работу – технологическая линия налажена, на завтра назначен контрольный запуск, но там справятся без него. А если он сделал что-то не так, то грош ему цена как специалисту. Он мог убраться из опасного поселка уже сегодня. Действительно, зачем гневить судьбу? Тем более после того, как он одержал над Антоном пусть и маленькую, но победу…
Глава 2
Солнечные лучи процеживались через тюль, как молоко – сквозь марлю, рассеивались в пространстве, пылинки плавали по воздуху, исчезая в темных углах комнаты. Кристина вздохнула – вчера полы мыла, мебель протирала, а все без толку. Воздух от кислорода легче очистить, чем от пыли.
С улицы донеслись голоса, немного погодя в дверь требовательно постучал отец:
– Подъем!
Кристина поднялась с постели, надела ситцевый халат, перепоясалась, подошла к зеркалу с ржавой проступью по краям, взяла расческу, разгладила волосы. И снова отец поторопил ее.
Она и сама знала свои обязанности – в доме прибраться, в огороде полно работы, свиньям корму задать, о курах и утках не забыть… Все как обычно. И привычно. Только вот почему отец ее торопит? У него в поле работа, а он здесь, дома, с чего бы это?.. Похоже, воспитывать будет с утра пораньше.
Отец сидел за столом, хмуро, исподлобья глядя на нее. Хлипкие, но без проплешин волосы, выцветшие на солнце брови, несмываемый крестьянский загар на морщинистом лице, губы, и без того тонкие, плотно сомкнуты. Он не прятал рук, держал их на столе. Мозолистые руки; земляная пыль, казалось, въелась в них намертво, даже стиральным порошком не отмыть.
– Где шлялась вчера? – сурово спросил отец.