– Это происходит почти автоматом, – улыбнулась Анжелика. – На самом деле, мне хочется быть снисходительной. И не только. Иногда я ловлю себя на том, что сама себе напоминаю сухую рыбу. Наш городок, где я появилась на свет, стоит на большой реке. И на базаре всегда продавалась в больших количествах вобла. Вот и я становлюсь чем-то похожим на нее.
– Вы и вобла, – засмеялся Мамонтов, – звучит невероятно. Если бы сам не слышал, то ни за что бы не поверил. И это после вашего триумфа с портретом, весь Париж говорит о нем.
– То портрет, а то я. На нем я получилась более живой, чем сейчас сижу перед вами.
Мамонтов несколько минут внимательно рассматривал Анжелику, словно бы видел ее впервые.
– Но что тогда мешает вам поплыть по реке ваших чувств, Анжелика? – с волнением спросил он.
– Другие чувства, те, что я привезла из Москвы.
– Я не могу тут вам ничем помочь, – вдруг охрипшим голосом ответил Мамонтов. – Вы должны сами с этим что-то сделать.
– Я знаю. Но пока не получается. И поэтому мне одиноко и грустно.
– Даже сейчас?
– Даже сейчас, хотя сейчас мне ужасно хорошо. Но такие приятные ощущения испытывает лишь одна часть моего сознания, та, что задействована в данную минуту, а другая часть моего сознания готовится принять у нее эстафету. И едва это случится, мне вновь станет грустно и одиноко.
– К вам никогда не приходила мысль, что вы что-то делаете в своей жизни неправильно?
– Сотни раз. Но она приходила и уходила, а я продолжала делать все то же самое. И как с этим бороться, также не знаю.
– А может быть, не надо бороться. Тот, кто всю жизнь со всеми борется, никогда не бывает счастливым. Лучше войти в поток и поплыть, повинуясь его течению.
– И куда мы с вами, дорогой Валерий Ильич приплывем? Хорошо, если только сядем на мель. А то может быть и хуже, утонем.
– Вот видите.
– Вижу. – Анжелика задумалась. – Знаете, не обращайте на весь этот бред, что я несу, внимания. Я сегодня не похода на саму себя.
– Или наоборот, вы только сегодня и похоже на саму себя.
– И это верно. Где же истина?
– Когда человек ищет истину, она, словно уж, постоянно от него ускользает. Я давно понял: истина там, где счастье. Позвольте мне сделать вас счастливым, Анжелика.
– Нет! – испуганно воскликнула она. И чуть-чуть, успокоившись, добавила: – Не обижайтесь, но я не готова к такому счастью. Из-за него я стану несчастной. Давайте ограничимся нынешним вечером. Мне очень хорошо тут. Что еще надо?