Чужая кровь

22
18
20
22
24
26
28
30

– А теперь объясни, почему ты аннулировал свое завещание.

– Какое завещание? – поднял брови Дед.

– То, которым ты назначил меня своей наследницей.

– А я его никогда и не составлял, – хитро глянул на меня старик.

– Что-о-о? – вскинулась я. – Ты же сам мне говорил…

– Ну говорил, что собирался… А потом передумал. Могу я передумать? Зачем тебе мое добро? У тебя муж небедный. А у Лидочки никого нет. Случись что со мной, как она жить будет?

Я скрипнула зубами: нашел, о чем беспокоиться – да эта девица нигде не пропадет!

– Хочешь, я на тебя дачу перепишу? – предложил Дед.

Это переполнило чашу моего терпения, и я, забыв, как весь последний месяц изо всех сил старалась держать себя в руках, заорала:

– Дачу? К чему мне эта куча старых дров? Ты вообще соображаешь, что творишь? Хочешь, чтобы и квартира в центре Москвы, и наследство ушли на сторону?

В одно мгновение с Деда слинял простоватый вид, глаза его сверкнули сталью, и я невольно вспомнила, что разговариваю с армейским генералом.

– Тебе-то какое дело? – жестко произнес он. – Это все не ты зарабатывала, не тебе и решать, кому достанется. Забываешься, Елена!

Я наклонилась и схватила Деда за плечи, худоба которых ощущалась даже сквозь толстый халат:

– Нет, это ты забываешься. Может, мне напомнить кое-что тебе, а заодно и всем остальным?

Несколько мгновений наши взгляды вели молчаливую борьбу. Наконец, Дед отвел глаза и сказал:

– Ладно, вернусь в город – оформлю завещание.

– Ну уж нет! Вызывай нотариуса сюда: как хочешь, но чтобы завтра утром он был здесь, а завещание было готово еще до обеда.

Дед задумчиво пожевал губами, наклонил голову к плечу, словно прислушиваясь к чему-то, а потом ответил:

– Хорошо, Елена. Как скажешь.

* * *

Выйдя из Дедовой спальни, я сделала несколько шагов по коридору и прислонилась к стене. Меня терзало двойственное чувство: с одной стороны я была рада, что поставила на место старого хрыча и особенно его юную акулу, а с другой стороны меня мучило отвращение к самой себе: мне уже опротивело всего добиваться шантажом. Ну почему у нас в семье по-другому не получается!