– Самая темная ночь наступит сегодня. – Туча вздохнул, опустился на мешки.
– Откуда ты знаешь? – спросил Матвей, включая фонарик и направляя луч света в лицо Туче.
– Убери! – Туча махнул рукой. – Я не уверен, но у меня такое чувство…
– Особенное, – закончил за него Дэн.
– Да. И еще я сегодня показал Суворову то место, где мы видели блуждающий огонь. Только, мне кажется, там больше ничего нет.
– Это он! – Гальяно хлопнул себя по коленям. – Пацаны, это Суворов нас сдал! Смотрите, как все складно получается: мы на всю ночь заперты в карцере, под ногами не путаемся, а он сейчас прихватит лопаточку и по холодку в лес, искать то, что должны были найти мы! Ну где, скажите на милость, справедливость?! – Он достал из кармана сигарету, закурил.
– Не дыми, – Дэн поморщился, – тут и так дышать нечем.
– У меня нервы! – отмахнулся Гальяно. – Развели нас, братцы, как малых детей! Туча, ты зачем ему без нас то место показал? Надо же было баш на баш, а не так вот бескорыстно.
Туча ничего не ответил, лишь пожал плечами.
– И что теперь будет? – Матвей пристроил фонарик в щель между мешками с картошкой так, чтобы тот освещал их лежак.
– Всякое, – фыркнул Гальяно. – Люди в эту ночь мрут. Тянет их к Чудовой гари, понимаешь ли, точно магнитом, а потом они мрут…
– Ксанка… – сказал Дэн таким незнакомым голосом, что если бы Матвей не видел, как шевелятся его губы, то подумал бы, что говорит кто-то другой. – Ее тоже к гари тянет. И там с ней происходит странное…
– Что странное? – В мертвенном свете фонарика лицо Тучи было похоже на гипсовую маску.
– Это было похоже на транс. Она отключилась, как только переступила границу гари.
– Я тоже ее переступал, и ничего со мной не случилось, – усмехнулся Гальяно. – Может, она просто впечатлительная очень? Наслушалась страшилок про гарь, вот ее и повело.
– У нее были видения. – Дэн зажал голову в ладонях, как в тисках. – Там, на гари. И у меня тоже. Когда я пытался ее вынести за пределы гари, мне показалось, что я горю.
– В фигуральном смысле? – уточнил Гальяно.
– В буквальном. Горю заживо. По-твоему, я тоже впечатлительный?
– Ты – нет. Ты – мистер невозмутимость. – Гальяно загасил сигарету. – Но мне все равно кажется, что всему должно быть разумное объяснение.
– Ага, летающие тарелки выглядят убедительнее, – поддел его Матвей.