– А хоть бы и летающие тарелки! – обиделся Гальяно.
– Сколько раз она ходила на гарь? – спросил Туча.
– Со мной только однажды. – Дэн рывком встал, взбежал вверх по лестнице, подергал за ручку, с досадой пнул дверь ногой.
– А без тебя? – осторожно поинтересовался Матвей. То ли от сигаретного дыма, то ли от дурного предчувствия стало тяжело дышать.
– Не знаю. – Дэн присел на верхней ступеньке. – Она уходила куда-то, я спрашивал, а она… У нее был такой взгляд, как будто она…
– Ничего не помнит, – закончил за него Туча.
– Да. Если бы я мог находиться рядом с ней постоянно.
– В нашем положении это затруднительно. – Матвей вытер выступивший на лбу пот. Все-таки это лето аномально жаркое, даже под землей, в погребе, духотища.
– Она ходила на гарь сегодня днем, – сказал Туча бесцветным голосом.
– Откуда ты знаешь? – Дэн спустился вниз, присел на топчан.
– Я ее видел, когда возвращался с Суворовым из лесу. Мне кажется, она меня даже не узнала.
– А вечером я не смог ее найти! – Дэн ударил кулаком в сочащуюся сыростью стену.
– Не факт, что она в лесу, – попытался успокоить его Матвей.
– Думаю, она в лесу, – сказал Туча шепотом. – Они все сегодня придут в лес.
– Кто – все? – спросил Гальяно, стаскивая с себя футболку.
– Все, кто хоть что-то знает про гарь.
– Ксанка ничего не знает про гарь! – прорычал Дэн.
– Зато гарь знает про нее. Я думаю, это еще хуже.
– Слушай! – Дэн схватил Тучу за ворот футболки, затрещала ткань. – Откуда ты такой умный?!
– Я не понимаю. – Туча мягко и совершенно без усилий разжал пальцы Дэна. – Я просто знаю, и все. Нам не следовало ходить на гарь. Тот старик, Лешак, был прав. Теперь она нас не отпустит.