Он встрепенулся, только лишь когда полный мужичок в фетровой шляпе и мятом плаще отвел его в сторонку для приватной беседы. Они разговаривали, стоя под зонтом, заслоняясь им, как щитом, от дождя и посторонних взглядов. Дядя Саша что-то объяснял, кивал то на мертвого Лешака, то на затон. Мужичок слушал очень внимательно. Вода с зонта стекала ему за шиворот, но он, кажется, этого не замечал.
– Это следак, да? – Рядом с Матвеем присел на корточки насквозь мокрый Гальяно.
– Похоже на то. – Матвей бросил быстрый взгляд на безучастного к происходящему Дэна.
– Надо бы решить, что будем рассказывать, – сказал Гальяно шепотом.
– А что решать? Про то, как мы из погреба выбрались, нас в любом случае спросят.
– Про подземный ход расскажем?
– А как иначе?
– А про гарь?
– А что про нее рассказывать? – Матвей пожал плечами. Он ведь так до сих пор не узнал, что Дэн с Гальяно видели на гари.
– Знаешь, – Гальяно на секунду задумался, – не стоит, наверное, про гарь особо распространяться. – Он тронул Киреева за плечо. – Дэн, слышишь? Давай не будем про гарь. Да? Не поверят же. Еще, чего доброго, в психушку упекут. Давай скажем, что мы Ксанку там искали и не нашли…
– Хорошо. – Дэн кивнул. Взгляд у него был такой, что Матвею сделалось не по себе. Уж лучше бы он плакал, чем вот так…
– Мы ей уже не поможем, – сказал Гальяно шепотом и уставился на свои перепачканные в грязи колени.
– Не поможем. – Дэн снова кивнул, резко встал, направился к лежащему на берегу телу.
– Эй, парень, сюда нельзя! – Дорогу ему заступил один из экспертов, но Дэн не обратил на него никакого внимания.
– Не надо, пойдем отсюда. – Матвей замер перед телом Лешака.
Смерть его изменила. Обезображенное лицо больше не казалось ужасным. Старик смотрел в затянутое серыми тучами небо и, кажется, улыбался. В его сжатом кулаке виднелся клочок черной ткани. Точно из такой ткани была сшита Ксанкина майка. Матвей вздохнул, отвел взгляд, но перед тем, как отвернуться, заметил еще кое-что. На припорошенном песком запястье старика бурым клеймом выделялось родимое пятно в виде трилистника. Где-то он такое уже видел. Или слышал…
– Она не сделала ему ничего плохого. – Дэн говорил, ни к кому конкретно не обращаясь. – Она никому не сделала ничего плохого, а он ее убил… За что?
У Матвея не имелось ответа на этот вопрос, как не было у него ответов и на десятки других вопросов.
– Следствие разберется. – Получилось по-казенному сухо, словно он разговаривал не с другом, а с незнакомым человеком. – Он, наверное, сумасшедший. Даже наверняка. Туча думает, что свою внучку он тоже убил. Утопил так же, как… – Матвей осекся, в беспомощной ярости сжал кулаки.
– Я обещал, что никогда не оставлю ее одну. – Дэн закрыл глаза, лицо его оставалось пугающе безмятежным. – Она мне доверяла. Ты же понимаешь, как ей было сложно кому-то довериться…