– Лешак выше и крупнее.
Дэн смотрел в черный провал окна, слушать про мужика с лопатой ему было неинтересно, он хотел слушать только про Ксанку.
– А еще я, кажется, знаю, что там под землей. – Дым от их с Дэном сигарет не спешил развеиваться, сплетался полупрозрачными жгутами, превращался в мертвое дерево, то самое дерево с Чудовой гари.
– Что? – спросил Дэн, не отводя взгляда от окна, не обращая внимания на призрачное дерево.
– Там гроб, заполненный драгоценностями, золотом, украшениями. Под завязку почти заполненный. – Руки дрожали, сотканное из дыма дерево пошло рабью, растаяло в полумраке кабинета.
– Гроб?..
– Помнишь, Туча рассказывал, как видел, что из-под земли поднимается что-то большое и длинное? Он видел этот гроб, я в этом почти уверен. Но это еще не все. – Гальяно затянулся глубоко, до боли в легких. – Там в гробу – покойник. Обгоревший, почерневший… Я видел его, как тебя сейчас, и он меня тоже видел, разговаривал со мной.
– Как разговаривал? – Лицо Дэна было сосредоточенным.
– Зазывал в гости, предлагал сменить его на боевом посту.
– На каком боевом посту?
– Он сторожит это золото. Это его золото! Понимаешь?
– Это он тебе сказал?
– Это я сам знаю. Бывает так: знаешь, но не можешь объяснить откуда.
– И кто он?
– Понятия не имею. – Гальяно пожал плечами. – Он забыл представиться.
– Обгорелый, почерневший…
– Мне так показалось.
– Чудо?
– Тот, кого сожгли в лесу в восемнадцатом? – Свободной рукой Гальяно помассировал переносицу. – Тот, чье тело так и не нашли?
– Похоже на то. – Дэн кивнул.