– Миленький, как хорошо! А что она там делает?
– Вроде участвует в конкурсе танцев.
– Почему же она нам не писала, не звонила?
– Танечка, не так всё просто. Она по-прежнему в руках похитителей, её надо выручать.
– Тогда при чём тут танцы?
– Не знаю. Вот такие странные у неё похитители.
Жена вздохнула:
– Дорогой мой, я всё поняла. Ты срочно едешь в Бельгию, да?
– Да, милая…
– Но на ужин приехать сможешь?
Я прикинул: ужин задержит меня на час, зато успокоит жену, да и мне сытым будет легче действовать. Тут же появилась мысль:
– Танечка, а можно, мы приедем с Любой и Олегом? У Любы был трудный день, её похитили, правда, уже освободили. – Я чувствовал, что высказываюсь сумбурно, но примерно так выстроились мысли у меня в голове.
Жена ахнула:
– Любочку похитили?!
– Да, но уже всё в порядке! Она приедет к нам, ладно?
– Да, конечно! Я позвоню Павлу, скажу, чтобы привёз Сашу к нам!
Я обернулся к друзьям:
– Люба, Олег, составите на ужин компанию нам с Таней? Павел привезёт Сашу!
– Спасибо, Андрюша! – улыбнулась подруга моей жены. – Очень хорошая мысль. А то я сейчас повариха негодная, сахар от соли не отличу.
За руль сел Олег, так как я чувствовал себя немного не в своей тарелке и, прежде чем ехать в Бельгию, должен был переварить происшедшее в Москве. То, что случилось с Любой, могло иметь два объяснения: либо Сантехник-Вован псих, либо он ведёт чрезвычайно сложную игру. Против второго объяснения существовал ломовой довод: затевая свою игру, Вован должен был исходить из того, что, едва прорвавшись в наше агентство, держа Ингу на прицеле, моментально получит пулю от Любы. Стреляет она отлично, один раз он уже свинцовую пилюлю получил, и не было никаких гарантий, что во второй раз отделается лёгким ранением. То, как Люба болезненно отреагировала на свою победу на Бескудниковском бульваре, было известно только нам с Олегом. Но даже если бы киллер тоже как-то узнал об этом, мог ли он быть уверен, что жалость к нему остановит Любу, особенно при виде ствола, наведённого на её приятельницу?