– Куда мы едем? – с трудом произнесла Аня.
– В суд, ваш обвинитель уже там! Поверьте, он настроен к вам очень сочувственно! А оттуда, по всей видимости, поедете в клинику на проверку! Всё будет замечательно!
Аня покорно кивнула и, пошатываясь от слабости, поднялась со стула. Михеев заботливо придержал её под локоть, и все трое вышли в коридор. Иванов поддерживал Аню за правый локоть, а Михеев – за левый, пока они шли в полумраке плохо освещённого коридора. Затем поднимались и опускались по лестницам, ехали в дребезжащем лифте. Наконец, за очередной дверью Аня увидела свет и зябко поёжилась от холода.
– Скорее, скорее в машину, не простудитесь! – заботливо шепнул ей Иванов. Аня слабо кивнула, ей было всё равно, но холод неприятно пробирал до костей. Глаза слипались от невыносимой усталости, и хотелось поскорее добраться до тепла и уснуть… умереть…
Она не заметила, как длинный подол вечернего платья попал под каблук, просто платье вдруг рвануло её вниз, сбивая с ног, опрокидывая наземь. В тот же миг над головой что-то свистнуло, и Михеев вскрикнул от боли.
– Снайпер! – дико заорал Иванов. – Стреляйте в снайпера! Он где-то там!
Откуда только силы взялись в Ане – она внезапно вскочила с земли и бросилась вперёд, к милицейской машине, словно ища в ней укрытие от гибели. Одно дело – мечтать о смерти, сидя в следственном кабинете, униженно глядя на своё проклятое признание в чужом преступлении, и совсем другое – слышать свист пули над головой… Секунду спустя она сама, помогая себе скованными руками, забралась в машину, в отделение для перевозки преступников, и затряслась в ознобе – то ли от страха смерти, то ли от холода, который словно рвал и пожирал её тело. Дверца машины захлопнулась, и Аня вздохнула с облегчением. Только теперь пришли мысли: «Зачем же это я? Пусть бы меня убили… Говорят, лёгкая смерть… Как же я боюсь смерти, оказывается…» Холод немного отступил, озноб утих, и женщина задремала. Внезапно впереди что-то громко хлопнуло, послышались крики, машину сильно дёрнуло – так, что Аня едва не упала на пол. И наступила тишина… Машина больше никуда не ехала, ничто не хлопало, никто не кричал, и от этого было гораздо страшнее. Ощущения холода, унижения от злополучного признания – всё это отступило куда-то назад, оставив место страху. «Что происходит? Мы уже приехали? Тогда почему меня не выпускают? Что это за шум, кто кричал, почему?» Словно отвечая на её немые вопросы, дверца открылась, и Аня с изумлением увидела перед собой здоровенного мужика в зеленоватой пятнистой форме и маске.
– Выходи, Анна Абу-Салем! – произнёс неизвестный с южным акцентом. – Приехала!
Лебедев мрачно закрыл папку с материалами дела и тяжело посмотрел на Иванова:
– Ну, и что вы обо всём этом думаете, товарищ следователь?
– Н-не знаю… – на Иванова было жалко смотреть: вся его самоуверенность, подстёгнутая столь легко и быстро полученным признанием подследственной, куда-то испарилась, теперь он выглядел таким же раздавленным и сломленным, как Аня в тот момент, когда её повели к выходу.
– Что с Михеевым?
– Ранение средней тяжести… Врачи говорят – угрозы для жизни нет…
Лебедев вздохнул:
– И что же мы имеем? Если ваши подозрения в адрес подследственной верны, а признание действительно было добровольным, выходит, что она опаснейшая преступница, которая вместе с сообщниками разыграла хитрую комбинацию, обдурила вас и использовала, чтобы выйти на свободу, как из мюзик-холла. Согласны?
– Н-не знаю…
– Теперь другой вариант! – жёстко продолжал Лебедев, сверля собеседника взглядом. – Гражданка Абу-Салем невиновна, но является важным свидетелем преступления. Признание было получено вами у неё путём давления и не имеет ничего общего с действительностью, и теперь свидетельница находится в руках подлинных преступников! Её жизнь в опасности по вашей вине! Вам какой вариант больше нравится?
– Товарищ подполковник! – чуть не плача, заговорил Иванов. – Откуда мне было знать, что всё так серьёзно?
– Как это – откуда?! Вы разве не знали, что Амир Абу-Салем подозревается в причастности к террору? Вы не догадывались, что за ним могла охотиться иностранная разведка? Вы не знали об убийстве на Бескудниковском бульваре?
– Не знал об этом! – вскричал Иванов с видом тонущего, которому удалось ухватиться за соломинку.
ebooksa