Едва эхо моих слов затухло в ночном лесу, как в воздухе вдоль дороги стали одна за другой появляться те самые белые точки. Они загорались через одинаковое расстояние и располагались друг напротив друга. Сбившись со счёта на цифре пятьдесят, я плюнул и бросил бесполезное занятие. Точки продолжали загораться где-то вдалеке, а обочина дороги под ближайшими от нас стала размываться. Из земли выползали… Гробы. Очень старые, словно выполненные вручную. Без крышек и пустые. Как только гроб полностью появлялся из земли, обочина снова становилась твердой, а белая точка потухала. Мы настороженно переглянулись со Степаном и аккуратно пошли вдоль появившихся деревянных изделий. Складывалось ощущение, что все они были сделаны под копирку. Даже скошенность на один бок у всех была идентичной. По коже забегали толпы мурашек.
– Да уж… – протянул Степан, переводя взгляд с одного гроба на другой. – Такие сны всегда очень страшные. Интересно, это моё ночное видение? Я когда-то давно видел пустые гробы. Правда, сон ничем не закончился. Я проснулся в таком диком ужасе, что неделю на улицу боялся выйти…
– Мой главный сон с гробом ты помнишь, – я старался сохранять спокойствие, несмотря на ужас, барабанивший в моём сердце. – Во что он вылился, ты знаешь… Вот только гроб там не был пустым.
– А могут ли к нам притягиваться кошмарные сны, услышанные от друзей? – задал резонный вопрос Степан.
– Хотелось бы, чтобы такого не было, – честно признался я, понимая, что рыжебородый дед может с лёгкостью претворить в жизнь высказанное Степаном.
И как он раньше до такого вообще не додумался? Все дети делятся друг с другом секретами. А уж страшные сны так и вовсе пересказывают у вечернего костра, специально додумывая несуществующие детали, чтобы посильнее напугать собравшихся. По крайней мере, в моей компании так делали постоянно.
– Я тут вспомнил, что мне Васька-токарь рассказывал… Ты его вряд ли знаешь.
Ваську-токаря я и в самом деле не знал. Разве что по небылицам, которые периодически всплывали в нашей деревне. То он самогона литр выпил и даже не опьянел. То быка оседлал и полчаса на нём ездил. То баню на протяжении суток топил и сам же в ней и парился. С учётом того, что все бани в нашей деревне топятся по-чёрному, поверить в такой факт было трудно. Как и в первые два. Тем не менее при любом упоминании Васьки-токаря все сразу наперебой рассказывали эти истории. Вот и мне они без промедления пришли в голову.
– Я с ним пару раз автобус ждал, который на вокзал едет. Васька-токарь такой приставучий. Вроде и не смотришь на него, и разговор вести не хочешь, а он к тебе без мыла сам понимаешь куда залезет. Подходит и начинает чесать обо всём без умолку. Видите ли, лицо знакомое, потому вот и решил скоротать время. Во второй раз ещё и автобус на двадцать минут задержался, так я мечтал под землю провалиться, лишь бы не слушать его. А грубить ему не хотелось. Потом всей деревне растреплет. Нужны мне эти проблемы? Оправдывайся ходи на каждом углу…
Я не перебивал Степана, предоставляя возможность выговориться. Мой друг меньше всего любил конфликты и неприятные истории. Мог вытерпеть многое, лишь бы потом пересуды не ходили. Но в душе, бесспорно, всё остро переживал и сопровождал едким словцом. Выговаривался только мне. Я умел слушать. И это Степан очень ценил, всегда открываясь без остатка.
– Вот в тот раз и поведал он мне свою историю про страшное видение. Пять лет назад, если считать с момента той встречи, привиделся ему чудаковатый сон. Якобы бродил он в лесу в поисках грибов и ягод и вышел на какую-то опушку. Помнит, что вокруг всё было очень светлым. Никогда таких ярких солнечных лучей он не видел. Сколько ни пытался проморгаться, не помогало. Он никак не мог разглядеть то, что находится перед ним. Пришлось ждать, пока солнце закроет какая-нибудь тучка. Во сне время оценивать трудно, потому сам для себя он решил, что прошло десять минут. Солнце скрылось за облаком, а перед ним возник деревянный гроб. Открытый. Крышка лежала рядом на траве. Васька-токарь не сразу решился подойти к гробу. Он всеми силами старался проснуться. Говорил, что щипал себя до крови и кусал губы, но эффекта проделанные действия не возымели. В итоге на негнущихся ногах он кое-как подошёл к гробу и, прищурив один глаз, вторым заглянул внутрь. К своему большому удивлению, обнаружил он там своего дедушку. Старик улыбался и смотрел на Ваську-токаря. Собравшись с силами, он разлепил губы и спросил у дедушки: «Ты чего здесь делаешь?». И тот ответил: «Жду, когда вы все ко мне придёте». «Куда?» – спросил Васька-токарь, кладя трясущиеся руки на деревянный край гроба. «А ты не понимаешь?» – ответил старик и расхохотался. Он смеялся, задыхаясь и брызгая слюной. Васька-токарь попятился назад и упал на траву, ударившись головой о землю. Только тогда сон отпустил его. Первым делом своим сном Васька-токарь поделился с отцом и матерью. Они сразу же озвучили общепринятую теорию о том, что гроб и покойник в ночном видении означают долгую жизнь. Это никакой не кошмар. А то, что дедушка приснился, так вообще хорошо, пусть хоть до ста лет живет. Благо он и чувствовал себя хорошо. Васька-токарь успокоился и забросил подальше чудаковатое видение…
Мы шли вдоль рядов с гробами всё дальше и дальше. Они смотрели на нас своими пустыми открытыми ртами и не двигались. Дрожание внутри успокаивалось и уходило подальше, убаюкиваясь под спокойный голос Степана, рассказывающий длинную историю про Ваську-токаря. Наверное, и эти гробы боялись прервать моего друга и недослушать рассказ про чужой ночной кошмар.
– Несколько дней все шло как по маслу. Он нашёл на рынке деталь для мотоцикла, которую не мог купить больше года. Приехал давний друг из города с новеньким металлоискателем. Они отправились на какую-то таинственную полянку в лес, которую, возможно, он видел в том сне… Это не моё предположение, – поспешил вставить комментарий Степан. – Так Васька-токарь рассказывал. И нашли там несколько монет царских времен. Представляешь, какая удача?
Судя по тому образу жизни, что вёл Васька-токарь, эти монеты ему были совершенно ни к чему. Денег за них всё равно много не выручить. Втихую продашь – к тебе через недельку придёт, кто следует. Такие вещи в секретах никто не держит. Либо завистники напишут куда нужно, либо честные люди решат сдать черноторговца. В открытую нарвёшься на такой же исход. А коллекции Васька-токарь вряд ли какие-то собирал. Иначе не было бы тех слухов про литр самогона и баню по-чёрному.
– Через пару дней Васька-токарь поехал в город и наудачу купил лотерейный билет, видя, как жизнь его в гору идёт после кошмарного сна. Хвастался всем и каждому, что сорвёт куш. И ведь не обманул. Выиграл. Немного, но до того из нашей деревни никто и рубля в лотереях не заработал.
– Удивительно, что все эти истории мимо меня прошли…
Я отнёсся к рассказу весьма скептически. Да, его не Степан придумал, но всё же. Я не помнил ровным счётом ничего из того, что рассказывал мне друг. А уж выигрыш в лотерее точно остался бы в памяти надолго…
– За что купил, за то и продаю, – мимолётом разбавил свой рассказ Степан, реагируя на мою реплику. – После выигрышного билета была ещё одна радостная новость. Васька-токарь признался в любви Ленке из соседней деревни, и та ответила взаимностью. Прошло две недели с момента кошмарного сна. Удача постепенно заканчивалась, как и улетучивалось здоровье дедушки. Ранним понедельничным утром он просто не проснулся. Родственники нашли его в кровати с блаженной улыбкой. Холодного и безжизненного. Причём на второй день после смерти. Дедушка жил в отдельной хате, а навещали его не каждый день. И тогда Васька-токарь понял, что сон оказался вещим. Даже фразы дедушки пришлись ко двору. В то утро они по какому-то странному стечению обстоятельств пришли все в дом. Отец и мать Васьки-токаря шли на работу, решив проведать дедушку, а он хотел показать выигрышный лотерейный билет. Выйдя из разных мест деревни, они оказались там секунда в секунду. «Вот и дождался», – сама собой всплыла у него фраза из того сна. Больше никаких комментариев я от него не услышал, хотя могу побиться об заклад, что эмоциями своими Васька-токарь со мной поделился не до конца. Приехал автобус, и толпа на остановке смела нас, разметав по разным сторонам пристегнутой гармошки…
– Да уж… – закончил я пустой фразой рассказ друга.
– Исключение из правил? – задал риторический вопрос Степан. – Общепринятые трактования тоже ошибаются? И чему тогда вообще верить, если большая часть наших примет или даже наук основана лишь на наблюдениях и придуманных кем-то обозначениях? Это же неправильно…
ebooksa