Листы каменной книги

22
18
20
22
24
26
28
30

— Значит, ты опять будешь колдуном? — спросил Бэй, передавая Льоку еще теплую от дыма щуку.

— Ой, нет, нет! — Тяжелая рыбина даже выскользнула из рук юноши и шлепнулась за борт. — Я хочу быть как все! Я скажу, что духи наказали меня за то, что я потерял их дар — фигурку человечка, и они отступились от меня. Я хочу быть как все! Да я никогда и не был колдуном и никаких духов никогда не видел…

— Как — не видел?! Ты же всегда говорил: «Мои духи велели мне сказать так или этак». Значит, ты обманывал нас?

— Я не хотел… Но это всегда само получалось… Разве ты не помнишь, как Кремень приказал добыть для селения пищу? С лебедя и началось…

Бэй все еще не мог поверить.

— Как же ты говоришь, что не видел духов, когда даже мы, простые охотники, видели Роко. Он показался нам в ночь посвящения.

Льок тихонько засмеялся, вспомнив, как он погрозил кулаком охотникам и те отступили.

— Это был не Роко, это был я…

От изумления и гнева Бэй не мог вымолвить ни слова, он повернулся и ушел в глубь островка.

Льок постоял на берегу, но брат не возвращался. Тогда он пошел искать его.

Бэй лежал на земле, уткнув лицо в мягкий мох. Льок тихонько тронул его за плечо.

— Уйди! — крикнул Бэй, не поднимая головы. — Как я вернусь к сородичам с таким обманщиком?!

Льок сел рядом с братом. Терпеливо дождался, пока тот немного успокоился, потом заговорил. Он рассказал, как старалась погубить его Лисья Лапа, как Кремень хотел бросить его в порог, как горевал Ау, когда Главный охотник дал ему плохой гарпун, как он, Льок, помог ему, подарив гарпун прежнего колдуна…

Долго говорили братья на пустынном островке и вернулись в селение только под вечер.

Бэй хотел, чтобы Смеющаяся ушла с ними, и очень обрадовался, когда, вернувшись с рыбной ловли, застал ее одну в землянке. Он присел к очагу и рассказал, что задумали они с братом.

— Ты пойдешь с нами? — спросил он.

— Я не умею говорить по-вашему, — испуганно ответила она. — Ваши женщины не примут меня…

— Ты быстро научишься, — успокоил ее Бэй. — Ведь мы тоже не знали вашей речи.

— У меня здесь и сестра и все мои сверстницы, — сказала Смеющаяся. А там все чужие. Как они отнесутся ко мне?

Этого Бэй опасался и сам, но все же уговаривал жену: