Машин мало – отстану-ка от нашего любителя чернушек. Шоссе на юг – вновь на восток – Уотте.
Томми посигналил фарами – дескать, торможу; Авалон и 103-я – длинный ряд ночных клубов.
Негритянский рай.
Два здания, связанные между собой дощатой верандой, – три этажа, открытые окна, пожарные лестницы.
Томми припарковался и вылез из машины. Подъехал – сдал назад – наблюдаю:
Он подошел к тому из зданий, что по правую руку.
Забрался по пожарной лестнице.
Ступил на крышу веранды.
Томми на карачках: шаткие доски, хватается за бельевые веревки.
Томми подглядывает в окно с левой стороны здания.
Нет, я не так выразился: не подглядывает, а просто смотрит.
Я выскочил из машины, помчался по ступенькам. В подъезде – никого, на третий этаж:
У дверей – вышибалы. Смотрят – к кому бы этот легавый? Черт с ними – вхожу в помещение.
Раскрашенные под зебру стены, гуляки: белые, цветные. Музыка. Шум – вечеринка в разгаре.
Осматриваю помещение: никого схожего с фотороботом, Томми тоже нет.
Смотрю в окно: и на крыше веранды Томми нет.
Народу валом: белые любители джаза, разодетые негры – не протолкнуться.
Ноздри защекотал дым марихуаны – длиннорылый Стиви Венцел попыхивает косячком.
Гуляки просачиваются между нами.
За его спиной – Томми, руки в карманах пальто.