Белый Джаз

Пит потянулся. «Как думаешь, Дискант будет шифроваться?»

Ла Верна открыла окно – из одежды на ней пеньюар и подвязки.

– Не думаю. Сейчас у него только одно на уме.

– Ты прав – это дело он любит. Думаю, меньше чем через час нарисуется.

– Минут через пятнадцать – двадцать.

– Спорим?

Пожимаем руки, пялимся в окно. Медляк: гуляки танцуют под тихую мелодию, голоса. О-па – желто-коричневый «форд». Пит констатировал: «Сорок одна минута».

Я сунул ему двадцатку. Дискант вошел в подъезд, хлопнул дверью, позвонил. Силуэт: Ла Верна в оконном проеме – танец живота.

Пит взвыл.

Дискант вошел в квартиру.

Медленно тикают минуты, одна, две… десять; в гнездышке Ла Верны гаснет свет. Ждем сигнала фотографа: вспышки в окне.

Пятнадцать минут… двадцать… двадцать пять – прямо перед нами паркуется патрульный автомобиль.

Пит толкает меня локтем:

– Е-мое. Гребаная вечеринка. Статья сто шестнадцать, пункт восемьдесят четыре УК Калифорнии – «нарушение тишины в неурочный час». Мать вашу так.

Появляются два помощника шерифа. С дубинками – стучатся в окно квартиры гуляк. Хоть бы хны.

– Клайн, это мне очень не нравится. Тук-тук-тук – в окно Ла Верны. Лампа-вспышка – окно спальни – беда не приходит одна.

Визг – наша птичка для комми.

Помощники шерифа выбивают дверь – я несусь туда со значком наперевес…

Через лужайку, вверх по лестнице. Краем глаза: фотограф выпрыгивает из окна – без аппарата. Через площадку – расталкивая малолетних гуляк – дверь квартиры Ла Верны начисто снесена. Проталкиваюсь: какие-то уроды выплеснули на меня свою выпивку.

– Полиция! Дорогу!