Окаянный талант

22
18
20
22
24
26
28
30

Уладив отношения с компанией бедного здоровяка, которого подняли под руки и усадили в кресло, она вернулась к стойке бара, спокойно и неторопливо допила свой коктейль, и не спеша направилась к выходу.

К этому времени народ в баре успокоился и сосредоточился на своих проблемах. Поэтому почти никто не обратил внимания, как оклемавшийся здоровяк вместе со своим дружком последовали за девушкой, стараясь быть понезаметней.

Олег решительно встал и провожаемый неодобрительным взглядом Прусмана поторопился к выходу. Намерения здоровяка, опозоренного девушкой при всем честном народе, не были для него загадкой.

Он подоспел как раз вовремя. Парни набросились на девушку и, несмотря на ее отчаянное сопротивление, потащили за угол.

Не долго думая, Олег схватил подвернувшуюся под руку палку и огрел ею все того же здоровяка. Парень охнул, отпустил девушку, обернулся, и в следующую секунду художник увидел кулак, который очень быстро летел на сближение с его лицом.

Удар разозлившегося здоровяка оказался настолько силен, что Олег отлетел метра на три от эпицентра событий. На мгновение он отключился, но когда к нему вернулась возможность соображать, художник вскочил на ноги и снова набросился на парня, который уже намеревался своими ботинками попробовать на прочность ребра Олега.

Драка завязалась нешуточная. Олег вцепился в здоровяка, как бульдог, и они начали возиться на асфальте, нещадно обрабатывая друг друга отнюдь не слабыми ударами и зуботычинами.

Почувствовав, что губы разбиты в кровь, Олег осатанел. Из глубины души вдруг поднялось какое-то темное, нехорошее чувство, и он начал даже не бить противника, а рвать его – словно тигр свою добычу.

Наверное, здоровяк испугался. Видимо, он не был психологически готов к такому отпору. Олег разорвал ему рот, едва не выдавил глаза и добирался до горла. Парень что-то прохрипел в отчаянии, перестал наносить удары и попытался вырваться.

Но Олег словно с ума сошел. Он рычал, как затравленный зверь, и продолжал полосовать противника сведенными судорогой скрюченными пальцами, на время превратившимися в ороговевшие отростки.

Неизвестно, что он сделал бы со своим противником, но тут Олег услышал голос девушки:

– Перестаньте! Вы убьете его!

И не по-девичьи сильные руки оттащили Олега от поверженного здоровяка, который уже не сопротивлялся, а лежал, закрыв голову руками, и подвывал, словно побитый пес.

– Что такое, в чем дело?! – вопрошал Олег, все еще пребывающий в каком-то отмороженном состоянии. – Что вам надо?!

Он не узнавал склонившейся над ним девушки, и даже посчитал ее своим противником, но врожденный пиетет перед женщинами не позволил ему нанести ей удар. С трудом сдержав этот кровожадный порыв, Олег перевел дыхание, и встал на ноги.

Красная пелена, до сих пор застившая его глаза, постепенно растаяла, растворилась в свете уличных фонарей, и художник, наконец, сообразил, кто перед ним и где он находится.

– Простите… – сказал он покаянно. – Я всего лишь пытался вам помочь…

– Ваша помощь оказалась весьма кстати. Но нам нужно убираться отсюда, – решительно сказала девушка. – И как можно быстрее.

А где же второй? Олег осмотрелся и увидел, что приятель здоровяка лежит на земле и не подает признаков жизни. Художник испуганно спросил:

– Он что, мертв?!