– Там большой выбор. К тому же есть где покушать, развлечься, отдохнуть. Товаров много. Если бы вы выросли там же, где и я, вы тоже считали бы американские супермаркеты и торговые центры настоящим чудом.
– А с женщинами ты там не знакомился? Не шел туда за этим?
– Никогда! Последние три года женщины меня не интересуют. Мне совсем не хочется наблюдать за ними или трогать их. Иногда у меня появляется желание просто поговорить с представительницей противоположного пола, потому что это помогает мне взглянуть на многое по-новому. Тогда я звоню моей маме или психологу, доктору Карле. Но с незнакомыми женщинами никогда не общаюсь. Ну, если только какая-нибудь девушка сама не начнет беседу.
– И что ты делаешь в таком случае?
– Я умею отлично слушать, – ответил Колеску.
Может, Мерси ему понравилась из-за своей необычности? Ведь она не похожа на типичную американку. Моросу казалось, что она видит его насквозь. Он еще сильнее сжал ноги, пытаясь скрыть возбуждение.
– Не сомневаюсь. Они болтают, а ты в это время присматриваешься, изучаешь их.
– Ну, так всегда бывает во время общения, разве нет?
– Да, если только ты не прикидываешь, насиловать тебе эту женщину или не стоит.
– Я так никогда не думал.
– Оставайся на месте!
Возбуждение нарастало.
– Не двигайся! – еще резче приказала Рэйборн.
– Конечно, сержант. Как скажете.
И снова нарастало! Колеску привлекал командный голос Мерси, ее власть и сила. Он испытывал инстинктивное желание подчиниться ей, будто она стояла перед ним в форме и с ружьем в руках. На Мерси был костюм американских полицейских, но Колеску представлял женщину-сержанта в устрашающей форме румынской государственной полиции.
Колеску показался Рэйборн самым странным парнем из всех, кого она когда-либо видела. И странность эта была какой-то неуловимой, размытой и неопределенной, как легкий бриз, предвещающий ураган. Мерси кивнула Хессу и подошла к нему:
– Начинай обыск. Я останусь с ним.
Посмотрев на Колеску через плечо, Хесс снова уставился на полки с яйцами.
– Будь всегда напротив него, – предостерег он Мерси. – Матаморос убивал собак ножом для колки льда.
– Пусть только попробует напасть на меня!