Они заблокировали движение! Оставив один-единственный въезд на площадь и перекрыв все выезды, освободили площадь к их прибытию. Через минуту они его возьмут. Благослови тебя Бог, Джордж Флайт!
Ребус снял трубку и прорычал в нее, брызгая слюной:
– Останови машину, Чамберс. Дальше ехать некуда.
Тишина. Они неслись по направлению к Трафальгарской площади, окруженные со всех сторон рядами сигналящих автомобилей, едва сдерживаемых полицией. Ребус тоже давил на клаксон что было сил. Движение в Вест-Энде было буквально парализовано, и все во имя того, чтобы он на своем «ягуаре» смог догнать этот проклятый «БМВ». Он понимал, что многие его коллеги согласились бы руку отдать на отсечение, лишь бы оказаться на его месте. А для него это была прежде всего работа, очередное задание, которое нужно выполнить во что бы то ни стало. Точно так же он преследовал бы каких-нибудь малолетних воришек в подворотнях Эдинбурга.
Да только вот сейчас он гнался отнюдь не за воришкой…
Они уже облетели на бешеной скорости колонну Нельсона. Национальная галерея и другие здания, окружавшие площадь, промелькнули в виде расплывчатых пятен. Судью то и дело швыряло на дверцу за спиной Ребуса.
– Держитесь, – бросил он судье через плечо.
– За что держаться, помилуй бог?
И тогда Ребус засмеялся. Он хохотал во все горло. Потом он понял, что линия связи с Чамберсом все еще работает. Он засмеялся еще громче, снял трубку, сжав правой рукой руль так сильно, что побелели костяшки пальцев.
– Веселишься, Чамберс? – проревел он. – Как говорят в одном дурацком сериале, тебе некуда бежать!
«БМВ» вдруг подбросило, и Ребус услышал, как охнул Чамберс.
– Ты, сука! – Еще один бросок и звуки борьбы. Видимо, Лиза пыталась выбраться, воспользовавшись тем, что Чамберс полностью сосредоточился на этой бешеной езде по кругу.
– Нет!
– Отстань!
– Я тебя…
И затем – душераздирающие крики, высокие, пронзительные, похожие на женские. Еще мгновение – и черная машина вылетела на тротуар, понеслась к автобусной остановке, снесла какую-то металлическую конструкцию, а потом врезалась в стену Национальной галереи.
– Лиза! – закричал Ребус.
Он резко нажал на тормоз и остановил «ягуар». Дверца «БМВ» со скрипом отворилась, оттуда, пошатываясь, выбрался Чамберс и, прихрамывая, пустился бежать, сжимая что-то в правой руке, припадая на раненую ногу. Ребус завозился с собственной дверцей, наконец нашел ручку, побежал к «БМВ» и заглянул внутрь. Лиза сидела ссутулившись на переднем сиденье, пристегнутая ремнем. Она стонала, но крови не было видно. Скорее всего, травма шейных позвонков, не более того. Она открыла глаза:
– Джон?
– Все будет хорошо, Лиза. Держись. Скоро кто-нибудь придет на помощь. – И действительно, к ним приближались полицейские машины, офицеры вбегали на площадь. Ребус оторвал взгляд от машины, ища Чамберса.