Совещание закончилось.
Пратт посмотрел на счет и, разделив сумму на девять, предложил сброситься по десятке. Десятка причиталась и с Босха, хотя он не выпил даже чашки кофе. Протестовать он не стал. Такова цена опоздания и инициативы, обернувшейся для всех большими проблемами.
Поднялись. Босх заглянул Райдер в глаза:
– Приехала сюда из дому, или кто-то подвез?
– Пратт подбросил.
– Если хочешь, поедем вместе.
– Конечно.
Пока ждали машину, Райдер молчала, угрюмо уткнувшись взглядом в большого пластмассового бычка над названием ресторана. Под мышкой она держала тонкую папку с распечатками авторегистраторов.
Машину наконец подали. Они сели. Прежде чем выехать со стоянки, Босх повернулся к напарнице:
– Ладно, говори.
– Что сказать?
– Скажи что хочешь, только бы тебе стало легче.
– Ты должен был позвонить мне, Гарри, вот и все.
– Послушай, Киз, я звонил тебе вчера утром. Тебе понравилось? Так что я ориентировался на недавний опыт.
– Там ситуация была совсем другая, и ты прекрасно это знаешь. Вчера причина была эмоциональная, сегодня – профессиональная. Сегодня ты шел по следу. Кроме того, подумай, в каком положении я оказалась: ты приходишь, всем рассказываешь, а я будто посторонняя. Стыдно, Гарри. И спасибо тебе за все.
Босх покаянно склонил голову:
– Ты права, Киз. Мне очень жаль. Прости. Надо было позвонить. Я просто забыл. Уже опаздывал и так спешил, что не мог даже руку с руля снять. – Она ничего не сказала. – Так что, Киз, за работу?
Райдер пожала плечами, и Босх наконец тронул машину с места. По пути в Паркер-центр он рассказал ей то, о чем не упомянул на совещании: о приходе Маклеллана и о том, как лейтенант натолкнул его на поиски отпечатков под кроватью.
Через двадцать минут они уже сидели друг напротив друга за своим столом в кабинете 503, а перед Босхом стояла чашка горячего кофе. На столе лежали распечатки авторегистраторов.
Босха в первую очередь интересовали звонки на станцию техобслуживания и с нее. Всего их – как входящих, так и исходящих, зарегистрированных в период с шести утра, времени начала прослушки, и до четырех пополудни, когда Маккей появился на работе и Реннер с Роблето переключили линию на запись, – было не меньше сотни.