Ритка гневно сверкнула на меня глазами, но промолчала, не желая привлекать внимание хозяина. Она отвернулась к окну, а я принялась оглядываться.
Дверь в противоположном конце салона вела в кабину пилота. Стало быть, за плюшевой занавеской рядом с нами должен располагаться туалет. Я не особенно комплексовала по этому поводу. Как-никак мы здесь в качестве обслуги, то есть это Ритка в данном качестве, а я вообще с боку припека.
Самолет набрал высоту. Я посмотрела в иллюминатор. Белые шапки облаков под нами напоминали снежные сугробы. У меня захватило дух от такой красоты. Все-таки здорово, что Ритка уговорила меня поехать.
Еще немного поглазев по сторонам, я решила вздремнуть, так как от волнения не спала всю ночь.
Проснулась я от толчка. Ритка, выбираясь со своего места, наступила мне на ногу, потеряла равновесие и ухватилась за мое плечо.
– Ты куда? – не поняла я спросонок. – Уже приехали?
– Нет. Спи. Я в туалет, – прошипела она.
Я проводила глазами подругу, исчезнувшую за занавеской, и снова закрыла глаза. Через минуту я почувствовала, как кто-то прошел мимо. Я хотела предупредить, что там занято, но телохранитель Чухутина, одетый в костюм из черной кожи, был уже за занавеской.
«Ладно, – подумала я, – увидит, что занято, и вернется». Но Сергей почему-то не возвращался. Я внимательно прислушивалась к тому, что происходит за занавеской: сначала слабая возня, потом легкий щелчок и сразу же внятный Риткин голос, произнесший что-то нецензурное.
Что за ерунда?! Я вскочила со своего места и бросилась за занавеску. Не обнаружив в крошечном тамбуре ни души, я принялась яростно дергать запертую дверь. Оттуда по-прежнему слышались звуки борьбы и приглушенное сопение. Наконец что-то со звоном упало на пол.
Я принялась колотить в дверь ногой, приговаривая:
– Откройте! Да откройте же!
– Что тут у вас? – раздалось за спиной.
Я подпрыгнула от неожиданности. Вот черт, я и не слышала, как он подошел.
– Что там происходит? – требовательно глядя на меня, повторил Чухутин.
– Извините, но ваш охранник заперся там с моей подругой. По-моему, они там дерутся… – краснея, объяснила я.
Чухутин нахмурился и поднял руку, чтобы постучать, но в эту секунду дверь туалета распахнулась и я увидела ухмыляющегося Сергея. Несмотря на то, что его рожу украшали четыре глубокие симметричные царапины, в которых я без труда узнала визитную карточку подруги, он не выглядел ни смущенным, ни испуганным.
Ритка, напротив, выглядела смущенной, испуганной и еще страшно разъяренной. С силой отпихнув наглеца со своего пути, она выскочила в коридор, смерила гневным взглядом Чухутина и выпалила:
– Я отказываюсь у вас работать, господин Чухутин! Как только самолет приземлится, я немедленно возвращаюсь домой!
Я видела, что Рита оскорблена и напугана, но смелость, с которой она объявила о своем решении, вызывала восхищение. Как и я, она прекрасно понимала, что значит пойти наперекор такому человеку, как господин Чухутин.